Развод и прочие пакости

- Мама у меня пианистка. В Римского-Корсакова преподает. Вы там учились?

- Нет, в Мусоргского.

- Мне кажется, у профессиональных музыкантов всегда кто-то в семье музыкант. Это особый образ жизни.

- Не всегда. У меня ни одного музыканта, ни с одной стороны.

- Правда? – Громов посмотрел удивленно. – А я слышал, что у вас дед музыкант. Кто-то говорил.

- Испорченный телефон, - я покачала головой. – Не дед, а прадед. И не был, а мог им стать, но война помешала. Он вообще был удивительным человеком. Невероятно талантливым, во всем. Но вряд ли вам это интересно.

- Ну почему же? Вы с такой любовью о нем говорите. Наверняка он значил для вас очень много. Всегда интересно слушать о таких людях. Лететь долго. Расскажите.

- Ну хорошо, - улыбнулась я. – Слушайте.

Глава 6

Дед родился в маленьком селе на окраине Пензенской губернии. По семейной традиции старшего сына в семье обязательно должны были звать Федором, но священник заупрямился. По святцам Алексий, человек Божий, значит, и будет младенец Алексием. До другой церкви ехать было далеко, сильно спорить не стали.

Мать его, Евдокия Кондратьевна, в своей большой семье была младшей – общей любимицей, избалованной красавицей. Чем привлек ее Григорий, угрюмый тридцатилетний вдовец из соседнего села, так и осталось загадкой. Ей не исполнилось и семнадцати, когда она убежала к нему из дома. Влюбленные тайно обвенчались, а от родительского гнева их прикрыла старшая сестра Анна, муж которой служил на железной дороге начальником дистанции.

Когда Алеше стукнуло пять лет, семья переехала в Питер, где уже жила Анна с мужем. Архип быстро поднимался по партийной линии и к середине двадцатых стал не самым последним лицом на Октябрьской железной дороге. Их квартира на Лиговке превратилась своеобразный перевалочный пункт для пензенской родни. Приезжали, останавливались, находили жилье и работу.

Перебираясь в Москву на повышение, Архип добился, чтобы квартира осталась за Григорием, которого он устроил на хорошую должность в железнодорожном управлении. Темные бури тридцатых обошли их семью стороной. Это время Дед потом вспоминал как самые светлые и счастливые годы своей жизни.

Рисовать он начал рано, еще когда жил в селе. На чем попало – на книгах и газетах, на оберточной бумаге и на стенах, за что получал нагоняи от отца. А еще завороженно слушал, как играет на гармошке и дудке сосед. Уже потом, в Питере, Архип, часто приезжавший из Москвы по делам, настоял, чтобы Алешу отдали в школу художеств, причем сразу и на музыку, и на рисование. Он же подарил ему первую скрипку-осьмушку.

Родители надеялись, что сын выберет что-то одно, но тот так и не смог определиться. Уже в девятом классе окончил с отличием оба отделения и получил право поступать после десятого либо в консерваторию, либо в Академию художеств, причем без экзаменов по специальности. У него был целый год, чтобы сделать выбор, но началась война.

Десятый класс окончил в эвакуации – в Караганде. Оттуда же ушел на фронт. Родным рассказывал потом, что служил в войсках химзащиты водителем вошебойной машины.

«А как вы думали, иначе вши всех заели бы. Ездили и по тылам, и на передовую, жарили обмундирование».

Только после его смерти мы узнали, что на самом деле служил он в Смерше. Дошел до Берлина, где и встретил Бабаллу – тогда еще просто Аллочку, хохлушку-хохотушку из-под Чернигова. Ее угнали в Германию в сорок втором, но из лагеря вместе с двумя другими девушками в первый же день отправили на работу в большое сельское хозяйство. Им даже не успели сделать лагерные наколки – и это должно было стать их приговором. Нет номера – значит, добровольно сотрудничали с немцами. Значит, новый лагерь, уже в Сибири. И ничего никому не докажешь. Как Деду удалось ее спасти, об этом он тоже никогда не рассказывал.

Алла вернулась домой летом сорок пятого, уже беременная. Дед служил еще почти год и приехал за ней, когда родилась их старшая дочь Ника – Победа. Официально они расписались только в сорок шестом, но годовщину свадьбы отмечали девятого мая. И отчет своей семейной жизни вели со Дня Победы.

Жилось им ой как нелегко. Консерваторией и Академией художеств Дед пожертвовал ради семьи, в которой скоро родилась еще одна дочь, Надежда. Жену и детей надо было кормить. Поступил на вечернее отделение железнодорожного техникума, работал на строительстве метро. Потом – Военмех, который окончил с отличием.

Как ему удалось попасть туда, имея жену с такой анкетой? Помог все тот же Архип, теперь уже один из замов министра путей сообщения. Однако карьеру неудобная женитьба закрыла Деду навсегда. До самой пенсии он проработал в суперсекретном «НИИ радиосвязи», где разрабатывали электронную начинку для баллистических ракет. Авторскими свидетельствами об изобретениях оклеивал изнутри будку туалета на даче, однако выше замначальника отдела не поднялся.

«Скажите спасибо, Алексей Григорьевич, что вы вообще здесь работаете».