Развод. Я все еще люблю (СИ)

— Наденька, — шепчет мне на ухо и касается моих плеч, заставляя отмереть и заглянуть в его глаза.

Цвета майской зелени, яркие и насыщенные. Напоминающие весну. Такие родные, близкие, обожаемые.

— Надюша, — виновато опускает голову.

А я молчу. Нет ни слез, ни ожидаемой истерики. Только цунами беспощадной боли захлестывает и обжигает грудь изнутри.

— Надь, — шепчет, берет мою руку и целует ладонь.

Каждый пальчик. Каждый миллиметр кожи.

Раньше его поцелуи вызывали во мне волну томительного желания, а сейчас прикосновения губ как укусы ос. Болючие.

Замахиваюсь и отвешиваю Диме звонкую пощечину. Его любовница взвизгивает и закрывает рот рукой.

— Бей! Бей меня, Надя, я заслужил! Давай! Ударь еще! Сильнее! — заливается муж, а я разворачиваюсь и быстрым шагом направляюсь к лифту.

Я не верю…

Не верю, что Дима предал меня.

Он не мог!

Он меня любит.

Только я видела все своими глазами.

Видела, как рыжеволосая девица сидела на нем, извивалась, постанывала.

Наслаждалась чужим мужчиной. Моим мужем.

А мой ли он теперь?

— Надя, я все объясню, не уходи! — Дима хватает меня за запястье.

— Нечего тут объяснять, — выдаю надломленным голосом.

Дима растерянно смотрит на меня. Я никогда еще не видела его таким напуганным и жалким. Рогов Дмитрий — влиятельный сорокалетний мужчина с пронзительным взглядом, властный и строгий. А сейчас передо мной нашкодивший щенок, виновато виляющий хвостиком.

— Надь, она ничего не значит! Я сам не знаю, что на меня нашло!

— Мне нужно побыть одной, — цежу сквозь зубы и влетаю в лифт.

Двери закрываются, и последнее, что вижу — мрачное лицо мужа, которому слепо доверяла и считала родным.

Меня шатает, я еле держусь на ногах. В голове пустота и растерянность. Что дальше? Что нас теперь ждет?

В моем мире не было места изменам. У нас красивая дружная маленькая семья. Обручальные кольца с гравировками "вместе навсегда", мечты о ребенке, совместные уютные вечера с бесконечными разговорами по душам. Я знаю Диму как облупленного… знала… пока он меня не предал.

Злой февральский ветер хлещет по щекам, а я купаюсь в пуховик и не понимаю, как Дима мог расколоть наше семейное счастье в один миг.

Давно ли он с ней? Я не замечала за ним ни малейшего намека на неверность. Как это бывает: муж прячет телефон, отказывается от близости, начинает одержимо следить за своим внешним видом. Я не находила следов помады на его белых рубашках, не чувствовала запаха женских духов. Ничего не предвещало шторма в нашей тихой гавани.

Или я не досмотрела? Была слишком наивной и слепо доверяла… а он… боже.

— Девушка, вы такси заказывали? — мужской голос окатывает меня вибрирующим басом.

— Я! — шмыгаю носом и усаживаюсь на заднее сидение.

Закрываю глаза, чувствую тепло, бегущее по венам и… со стоном срываюсь в истерику.

Я не железная. Обычная женщина, которая не готова была к предательству со стороны мужа.

— Что у вас случилось? — водитель смотрит на меня в зеркало заднего вида, и я прячу лицо в ладонях.

Не хочу я никаких разговоров сейчас. У меня мир рухнул, и его осколки попали в горло. Я захлебываюсь собственным горем.

— Девушка, у меня шоколадка есть, хотите? Говорят, сладкое снимает стресс.

— Не хочу я никаких шоколадок! — верещу как безумная и продолжаю громко рыдать.

Десять лет…

Десять…

Таксист замолкает на всю оставшуюся дорогу, и только когда я расплачиваюсь и открываю дверь машины, протягивает мне золотистую шоколадку:

— Возьмите! Я хочу вас порадовать.

Глупо улыбаюсь в ответ.

— Спасибо.

— Не плачьте больше. Вы слишком красивая для слёз.

Куда уж там.

Поднимаюсь в квартиру, сбрасываю пуховик, вытаскиваю из-под кровати желтый чемодан. Руки дрожат предательски, но я знаю, что не смогу больше находиться с мужем под одной крышей.

Лучше сбежать. Прямо сейчас.

— Надя! Ты здесь? — басистый голос вибрирует гневом, и я парализованно замираю у стены.

3. Это все, конец?

Муж входит в спальню и включает свет. Сканирует взглядом чемодан долю секунды.

— Нет, — шепчет. — Не уходи! Давай всё обсудим!

А я стою перед ним совершенно беспомощная и беззащитная. Смотрю на взъерошенные темные волосы, густые брови, родинку над верхней губой и шрамик на подбородке в форме полумесяца. Это он в детстве с велосипеда упал.

— Надюш, прости меня, — подходит ближе и напряженно сглатывает.

Его кадык прокатывается под кожей.

Замечаю на воротнике белой рубашки след от помады. Ярко розовый. И запах женских сладких духов бьет в нос.

Вот теперь все признаки измены на лицо. Почему я раньше этого не замечала? Неужели Дима так профессионально скрывал свою неверность? Может, он спит с другими женщинами уже не первый год…

— Надя, ягодка моя, любимая, — наваливается на меня и прижимает к стене. — Не бросай нас, мы с Пушинкой тебя любим.

Кошка противно мяукает, будто подтверждает его слова, и настырно трется о мои ноги.

— Пусти, Дим, — качаю головой и предпринимаю попытку вырваться.

Тщетно.

Муж сжимает меня в тиски своими мощными натренированными руками и дышит в шею, обжигая.

— Перестань! — бью его в грудь, и слёзы затмевают взгляд. — Ты не видишь, что мне мерзко от тебя?