Развод. Игра на выживание (СИ)

— Не порти вечер, Ян. Просто посидели с приятелями.

— Ладно-ладно, — успокаивающе растираю его плечи. — Пойду уберусь за одним.

— Спасибо, — шепчет он хрипло и сладко целует, сталкивая наши языки.

Боже.

Как это прекрасно, когда тебя целует собственный муж. Страстно, возбуждающе… Моё белье насквозь мокрое. А вся ночь только впереди.

Спрыгиваю с Дани и под его тяжелым взглядом, виляя бедрами, в одном белье удаляюсь на кухню. Напевая незамысловатый мотивчик под нос, включая воду в кране и убираю со стола посуду, пока взгляд не натыкается на кое-что любопытное.

Глава 11. Яна

У меня никогда не выходило управлять своим гневом.

Я, честно, много-много раз пыталась. Считала до десяти и обратно. Анализировала ситуацию в моменте. Представляла себя немой, глухой, тупой. Чего только не делала.

Но если я почувствовала внутри себя трехметровую волну бешенства, то остановиться крайне сложно… Это похоже на состояние аффекта.

На клиническую смерть. Агонию. Не знаю, какие еще можно подобрать эпитеты. Я как поезд, который слетел с катушек…

Так и сейчас, увидев на собственном кухонном столе несколько бокалов для виски, один из которых с четким отпечатком алой помады, я громко чертыхаюсь и молниеносно несусь в спальню.

У меня в голове не укладывается.

Дура. Дура. Дура.

Пока я, как первостатейная идиотка, жду его дома и пытаюсь разжевать детям, где пропадает их нерадивый отец, Даня здесь девок принимает?! В нашей квартире?!

В месте, где росли наши с ним дети!

Я такая злющая, что даже пореветь в эту секунду как следует не в силах.

В ярости сбрасываю с постели покрывало, подаренное свекровью на пятую годовщину свадьбу. Тут же отшвыриваю одеяло и проверяю белые простыни на наличие улик.

При этом четко понимаю, что разыскиваю светлые волосы этой сучки с проклятой фотографии, которую отправил Роб в ту самую ночь, когда начался весь этот ужас.

Таких совпадений просто не бывает, и я не кретинка.

Хватит.

Словно ведущая из известной телепередачи, веду ладонью по гладкой поверхности. Уже сейчас понимаю, что мне совершенно неважно откопаю ли я эти проклятые волосы.

Сам факт того, что я проделываю это в нашей квартире, в нашем доме бьёт под дых и заставляет звереть на глазах.

Как он посмел?!

Как мог?!

Вдруг становится так себя жалко, что злость словно вода из меня утекает.

Усаживаюсь на кровать с ногами и рыдаю в сложенные ладони. Во что он превратил мою жизнь?! Ногами прошелся по мне и нашей семье.

Я у него плохая, нашу с детьми фотографию можно на пол, а эту суку в мой дом?! Сюда?

— Ян, — зовёт ничего не подозревающий Богдан из коридора. — Ты где?

Зайдя в спальню, резко останавливается и ошарашенно обводит глазами всё, что я успела натворить.

— Что происходит? — спрашивает, окидывая меня удивленным взглядом.

Он практически голый, узкие бедра обмотаны белоснежным полотенцем с золотистыми вензелями. В паху отчетливый бугор. Мы собирались заняться сексом.

Он хоть простыни сменил, интересно?!

— Ты привёл её в наш дом, — выплевываю обвинение ему в лицо.

— Кого? Ян? Ты в своем уме вообще?

— Ту суку с фотографии. Ты привел её в наш дом, Богдан. Я поверить не могу, — вою, глядя в потолок, потому что если я взгляну на него, то ни слова вымолвить не смогу.

Просто. Ни слова.

Язык деревенеет от ужаса.

Со мной подобное случается. Когда сильно страшно или волнительно — полнейший ступор.

Ноги становятся ватными, а в ушах проклятый отчаянный гул.

Чувствую, как Богдан хватает меня за руки и тянет на себя. Кожа соприкасается с каплями на его теле, становится холодно и это мгновенно отрезвляет.

Вырываюсь насколько это возможно. Бью кулаками по широким плечам.

— Ненавижу, — кричу без сил.

— Яна, малыш, успокойся, — хрипит испуганно Богдан. — Давай поговорим.

Поговорим?!

Мотаю головой и отталкиваю его от себя. В очередном приступе ярости лечу на кухню и хватаю проклятый бокал.

В данный момент я всех ненавижу.

Не-на-ви-жу!

Всех.

Веру, которая говорила мне не отсвечивать, и я как дура, ждала у моря погоды, пока мой муж трахал какую-то блядь.

Богдана, который сыпал претензиями и наверняка потешался надо мной с дружками.

Даже производителя гребаной стойкой помады, который не оставил шанса моей семье, я тоже искренне ненавижу. Особенно когда залетаю в спальню и тычу в лицо мужу пустой бокал.

— Это что? — спрашиваю со слезами на глазах.

Он молчит.

Я ожидала любой реакции. Что Богдан пошутит, посмеется, будет орать.

Но он держит язык за зубами.

— Почему ты молчишь?

Отбрасываю бокал на ламинат и даже не смотрю, как разлетаются прозрачные осколки.

— Я поверить не могу, — всхлипываю. — Ты привел в наш дом другую.

— Ян, успокойся, — говорит Даня тихо. — Ничего ужасного не произошло.

— Ничего ужасного?

— Да. Всё не так, как ты думаешь.

— А как? — развожу руками.

— Лана была здесь не одна.

— А… ну так, конечно, мне легче, — усмехаюсь горько. — Она с кем-то встречается? С Робом?

— Нет, — мотает головой Богдан.

Поднимает на меня малосодержательные глаза. Мог бы и солгать.

— Ты… мне изменил? — спрашиваю дрожащим голосом.

— Нет, — отвечает серьезно.