Развод. Игра на выживание (СИ)

— Отпустите, — ору выбиваясь. — По-жа-луйста.

— Сладенькая девочка, — его руки хаотично разгуливают по моему телу. Мажут по груди, затрагивают бедра, пытаются пробраться между ног.

Прикрываю веки и стараюсь найти в себе силы. Силы бороться за свою жизнь. Перед глазами вдруг возникают дети. Если я сейчас сдамся, то могу и вовсе никогда их не увидеть.

Судорожно перебираю в памяти всё, что Богдан как бы между прочим рассказывал о самообороне. Раньше мы много разговаривали обо всем на свете.

Вспомнив, резко впиваюсь ногтями насильнику в лицо, стремясь прихватить глаза. Как только он инстинктивно тянется руками к источнику боли, отталкиваю от себя и сгибаю ногу, чтобы подцепить туфлю.

Боже, как я раньше не додумалась огреть его шпилькой?! Какая же я тупица!

Но я сильная!

Сосредотачиваю все свои силы в правой руке и бью куда попало не целясь. В шею, голову, о плечо. Без разбора и без малейшей жалости. Не обращая внимания на глухие стоны.

В машине тесно, чтобы как следует замахнуться не хватает пространства, но я стараюсь. Видит Бог я стараюсь!

Я хочу жить…

Я — сильная!

Когда хлипкое тело ослабевает, и немного сваливается с меня, помогаю ногами, отметая в дальний угол. Вскакиваю с места и дотягиваюсь до кнопки разблокировки, хватаю сумку.

Выкарабкиваюсь из машины, стряхиваю вторую туфлю и лечу, не чувствуя ног. Не зная куда.

Бежать.

Скорее бежать. Дорога проселочная, но ровная. Ступни жжет от мелких камней, впивающихся в кожу. Слабый ветер развевает волосы.

Даже ветер слабый, а я — сильная!

Остановившись, озираюсь, пытаюсь перевести сбившееся дыхание. Стоп огни злосчастного автомобиля остаются вдалеке.

Вскрываю сумку, раскидывая по земле все принадлежности. Нахожу телефон и набираю номер, как оказалось, единственного человека, который меня никогда в жизни не подводил.

Всхлипываю оттого, что на четвертый длинный гудок, слышу характерный щелчок:

— Яна?! — тревожно зовет заспанный бас.

— Папа, папочка! — реву навзрыд. — Пожалуйста, помоги.

Глава 13. Яна

— Яна, здравствуйте, — говорит Олег Александрович, мой лечащий врач. — Можно к вам?

— Да, проходите, — прикрываю дверь в санузел.

В палате слегка холодно.

Холод — это одно из немногих ощущений, что я способна на сегодняшний день чувствовать. Не знаю по какой причине… Возможно, из-за лекарств, которые я регулярно пью… Или из-за этой проклятой пустоты внутри. Противный удушающий вакуум.

— Вы опять принимали душ? — спрашивает он, внимательно изучая мои влажные волосы, лицо и тонкую майку, одетую поверх спортивного лифчика.

— Да, — отвечаю не глядя.

— Медсестра сообщила, что вы мылись всего пару часов назад.

— Вам жалко воды? — равнодушно интересуюсь.

— Нет, что вы? — извиняющимся тоном произносит доктор. — Ваше пребывание полностью оплачено. Альберт Рустамович, ваш отец, очень щедрый, уважаемый человек.

Утомлённо пожимаю плечами. Мол, чего вы тогда хотите?!

— И очень вас любит, — добавляет.

— Когда меня выпишут? — спрашиваю безразлично, глядя на сосновый бор за окном. Красиво, наверное. Такой вид из клиники неврозов должен способствовать быстрому выздоровлению.

— Курс лечения расписан на две недели. По итогу будем смотреть.

— На что смотреть?

— На ваше состояние.

— Я в порядке. Ноги почти зажили.

— Я не о физическом состоянии, Яна, — замечает он с укором.

— Со мной всё хо-ро-шо, — четко проговариваю. Словно мантру перед сном.

Олег Александрович качает головой, тяжело вздыхает и тоже подходит к окну. Немного дёргаюсь, когда его плечо нечаянно касается моего…

— Вы всё ещё отказываетесь пойти на контакт с нашим психологом, — произносит с укором.

— Я справилась.

Не понимаю, зачем он привязался? Я в порядке. Действительно, в порядке.

Я хочу к детям. К своим детям. Я соскучилась.

Хочу скорее заполнить ежедневной суматохой эту бесконечную пустоту внутри. Когда я вернусь к Маше и Ване, моя жизнь войдет в обычную колею.

С одной только разницей… Теперь без Дани…

— Я должен убедиться в том, что вы справились.

Поворачиваю голову и складываю руки на груди в жёсткий замок. Стискиваю зубы до хруста.

— Я здесь под стражей? — требую ответа, глядя в упор.

— Нет, что вы? — удивляется он. Слегка улыбается. — Вы наша гостья.

Удовлетворенно киваю и снова отворачиваюсь к окну.

— Прекрасно, правда? — с оптимизмом спрашивает, смотря на залитые солнцем деревья.

— Ага.

— И погода отличная. Вы были на улице сегодня?

— Нет.

— Прогуляемся?

— Не хочется.

Смотреть на сияющее солнце мне быстро наскучивает, и я отправляюсь к заправленной постели. Забираю спортивную кофту и одеваюсь, застегиваю замок до горла.

— Одна сессия с психологом, Яна, — уговаривает Олег Александрович.

— Зачем? — спрашиваю устало. — Что это даст?

Хочется прикрикнуть на него, но я не могу.

Физически не могу выдать ни одной гребаной эмоции, кроме слабого раздражения.

— Вам самой станет легче, — убеждает он.

Расторможено мотаю тяжелой головой. Потираю бровь кончиками пальцев.

— Не станет. Я сама во всем виновата.

— Яна…

— Я сама села в эту машину. Сама. Этот человек меня не заставлял. Не затаскивал силой.

— Яна.

— Я сделала это сама… Са-ма.