Развод. Игра на выживание (СИ)

При этом родители очень постарались. Это видно. За две недели была оборудована детская комната, а выбранная няня действительно при знакомстве показалась мне чудесной женщиной.

Ожидаемо — дети сильно соскучились по нам с Богданом.

Это наивно и, наверное, в сложившейся ситуации нелепо, но… я тоже по нему скучаю.

— Мама, а папа все еще в командировке? — спросила Маша перед сном. — Он что совсем по нам не скучает?

— Конечно, скучает. Как по вам можно не скучать?

— Я хочу к папе, — захныкал Ваня. — Когда мы поедем домой?

— Я не знаю, — растерянно ответила.

— Я хочу домой и к папе.

Дети наперебой задавали вопросы о том, где я была, почему так долго и правда ли, что мы теперь всегда будем жить здесь, у Жанны.

Без папы.

Я лишь прижималась к их макушкам и пыталась осознать: всё это — реальность! Не сон.

Официант довольно оперативно приносит чашку с кофе.

Установив сим-карту в телефон, загружаю нужные приложения и переношу контакты из облака.

Телефон тут же взрывается стандартной мелодией.

На экране всплывает «МОЙ ДАНЯ» и нерушимая башня, которую я выстроила в сознании, в ту же секунду обваливается. Моя душа словно на ниточке балансирует. Вот-вот сорвется и улетит в бездну.

— Да-отвечаю хрипло.

— Наотдыхалась? — спрашивает Богдан мрачно и отстраненно.

Настолько зависаю от низкого тембра любимого голоса, что даже не сразу понимаю смысл сказанного.

В смысле «наотдыхалась»?

— Молчишь?!

— Говори, — выждав паузу произношу.

— Где дети? Вы дома?

— У моих.

— Пздц. Так и думал, — цедит сквозь зубы.

Мы снова оба молчим. В голове миллионы предложений, которые просто не складываются в слова. Мелкая дрожь начинает пробирать горящую кожу, воздуха все меньше.

Он что ничего не знает?! Я две недели ждала, что придет, а он ничего не знает?

— Где ты была? — спрашивает Богдан. — В каком-нибудь Милане?

Если бы.

— Я…

— Я разочарован, Яна. За десять лет я, идиот, так и не понял, что ты Шацкая… До последнего была надежда, что Соболева в тебе победит… Увы!

— Да пошел ты, — разъяренно кричу, откидывая на стол смятую салфетку.

Официант, находясь в центре зала, разворачивается на мой крик и потирает затылок.

Мгновенно скидываю мужа и набираю номер отца. Делаю это не сразу, потому что Соболев обрывает телефон. Папа, в отличие от некоторых, берет трубку практически с первого гудка.

— Да, Яна? Что случилось?

— Папа, — отчаянно зову. — Почему ты не сказал Богдану, что произошло? Почему не сказал, что я в клинике?!

— Секунду.

Он перед кем-то извиняется, и я слышу тяжелые шаги, стук двери и то, как отец грузно опускается в кресло.

— Во-первых, будь посдержаннее, Яна. Иначе я буду думать, что рано дал добро на то, чтобы тебя выписали.

Прикладываю руку к горящей щеке. Он что думает, я ненормальная? Озираюсь, посетители смотрят на меня с опаской.

— Во-вторых, ты в своем уме?! Если Соболев узнает, где ты проходила лечение, он на законном основании сможет претендовать на детей.

— Претендовать на детей? — округляю глаза.

— А ты как думала? Хочешь этого?

— Богдан никогда не станет… Пап, ты его не знаешь. Вы все его не знаете.

— Он еще свое лицо покажет. Правильно говорят — хочешь узнать человека, разведись с ним.

Развод?! Я вообще всеми правдами и неправдами отодвигаю от себя эту мысль.

— Я уже занялся тем, чтобы ослабить его позиции в городе. Щенок зарвался.

— Пап, хватит. Ты говоришь о Богдане.

Практически произношу о «моем Богдане», но вовремя себя останавливаю.

— Я говорю о человеке, которому однажды доверил свою дочь, а потом нашел ее на трассе практически в бессознательном состоянии, — утверждает жестко.

Телефон беспрерывно вибрирует.

— Что ты сделал, папа? — спрашиваю тихо.

— Я просто защищаю свою семью, — отец успокаивается. — У тебя есть деньги?! Пройдись по магазинам. Созвонись с мамой, развейтесь. Я всё сделаю сам. Документы в суд уже готовы и направлены для ознакомления Соболеву.

— В суд? — слезы сами собой выскальзывают из глаз.

— В суд, Яна. Надо с этим закончить. Он пришел ни с чем и уйдет ни с чем.

— Богдан все заработал сам, — возражаю. — Мне ничего от него не надо.

— Без наших денег он был никем.

— Но он вернул тебе их…

— Яна, — грубо обрывает отец. — Перестань. Самостоятельной ты уже была. Тебе надо настроить детей, чтобы они поскорее его забыли.

— Я не собираюсь препятствовать тому, чтобы Богдан общался с детьми.

— Это ты сейчас так говоришь. Что делать нашим детям, без тебя, в семье алкоголиков?! Что они там увидят?

— Но пап…

— Яна… А когда Соболев женится во второй раз?! Ты также спокойно будешь отпускать детей встречаться не пойми с кем?! Давай дочь, чтобы без глупостей. Моим внукам Соболев не нужен.

Папа отключается, а я убираю телефон на стол и стеклянными глазами смотрю, как на экране светится имя человека, которого я искренне считала своим.

Звонок сбрасывается и тут же возобновляется.

Женится?

Мой Даня женится?

Боже.

Плечи содрогаются от рыданий, а в голове хаотично растекаются ядовитые мысли, приправленные картинками.

Вот Даня идет под руку с Ланой. Он с ней спит. Смеется… Трахает, как только он умеет…