Развод. Игра на выживание (СИ)

Временные обитательницы нашего центра… разные. В большинстве своём малоразговорчивые и печальные, чего не скажешь о детях, которые носятся с утра до вечера по коридорам. После этого шума, мои двое сорванцов, кажутся тихими и чересчур спокойными.

Дома я отдыхаю.

Дом – моя отдушина.

На парковке уже ожидают Долинский со своей неизменной помощницей. По тому, как мой адвокат снимает руку с её поясницы, понимаю, что их отношения вышли за рамки рабочих.

Интересненько. Хоть у кого-то всё хорошо.

– Добрый день, Яна, – говорит Арина, ослепительно улыбаясь. – Выглядите так, что я бы точно не стала с вами разводиться.

– Арина, – раздражённо закатывает глаза Долинский и кивает в сторону здания. – Яна, ты помнишь, о чём мы разговаривали по телефону?

– Конечно. Постараться быть хладнокровной и при судье не устраивать разборок.

– Да. Ты не изменила свою позицию?

– Нет, – уверенно отвечаю.

– То есть иски мы не забираем, но и не вносим никаких уточнений в пользу лишения твоего супруга родительских прав и раздела имущества?

– Всё верно.

Арсений удовлетворённо кивает и открывает дверь в здание, придерживая её, пока мы с Ариной заходим внутрь.

Сняв пальто, поправляю идеально отутюженную кремовую блузку и чёрную юбку с ровным рядом мелких пуговиц спереди. Проходя мимо зеркала, проверяю сдержанный макияж и отбрасываю волосы за плечи.

Дыхание ускоряется, когда, поднявшись на второй этаж, напарываюсь на изучающий взгляд Богдана. Он сидит в узком коридоре, перед кабинетом, в котором запланировано заседание. Рядом с мужем представительный мужчина лет пятидесяти.

– Добрый день, – здороваюсь со всеми и безразлично отворачиваюсь. По тому, как реагирует моё тело, могу с точностью сказать, какую именно его часть Соболев сейчас разглядывает.

– Виктор Андреевич Луневич, – представляется мужчина, но я оставляю его выпад без внимания.

– Присаживайся, Ян, – предлагает Богдан в своей ироничной манере, поднимаясь.

Озираюсь, соображая, что они на пару с адвокатом заняли единственные стулья.

– Спасибо, – киваю мужу.

– Вы тоже садитесь, – обращается Луневич к Арине.

Девушка волнуется, словно он сказал что-то дурное, но падает рядом и с облегчением вздыхает.

Мужчины обмениваются рукопожатиями с Долинским, и мы все несколько минут молчаливо ожидаем, когда нас пригласят на предварительное заседание по делу о нашем разводе.

Боже.

Я который месяц привыкаю хотя бы думать об этом спокойно, но никак не выходит.

Исподтишка жадно разглядываю подтянутую фигуру Дани.

Он в тёмно-синем костюме тройке и в белой рубашке, воротник которой расстёгнут на пару пуговиц. На лице свойственная ему небритость. Я всю совместную жизнь с ней воевала.

Опускаю взгляд ниже и рассматриваю вычищенные до блеска туфли, которые сама же покупала в одном из бутиков «Вавилона» (помните такой ТЦ? «Любовь без обязательств»).

Соболев приваливается спиной к стене, складывает руки на груди и умело ловит мой взгляд.

Увидев плавающее в нём смятение, задирает брови и кружит глазами по краснеющему лицу. Смущает и волнует. Дразнит специально. При этом уголки Даниных губ неподвижны, скулы сжаты. Словно заворожённая слежу, как расширяются и темнеют его зрачки.

Что он делает? Что за представление, чёрт возьми?

Блуждающий взгляд демонстративно соскальзывает ниже и останавливается ровно в вырезе шелковой блузки.

Вспыхиваю мгновенно, прикрываясь сумкой.

Наши адвокаты тактично отворачиваются, а Арина тихо шепчет:

– Твою мать!

Резко склоняюсь к ней и получаю необходимую мне поддержку.

– Чуть глаза не стёр, – шепчет девушка на ухо. – Я же говорила. Выглядите обалденно.

Не успеваю ей ответить, потому что в этот момент дверь в кабинет открывается и нас просят зайти.

Усаживаемся с мужем друг напротив друга, наши юристы размещаются рядом. Богдан открыто складывает руки на столе, сверкнув обручальным кольцом. Я же, вспомнив, куда именно выкинула своё, стыдливо убираю ладони на колени и поворачиваюсь к судье.

Стараюсь держать спину прямо, пальцами с силой сжимаю подол юбки. До сих пор перевариваю поведение Соболева в коридоре и нервно кусаю губы, съедая помаду.

Судья, немолодая миловидная женщина в возрасте, безупречно вежливо здоровается. Опускает очки в тонкой золотистой оправе, разбираясь в документах.

Нервно сглатываю ком в горле.

– Яна Альбертовна, ваши исковые требования мной изучены. Как я понимаю, вы не пришли к мировому соглашению с ответчиком?

Стреляю взглядом в Соболева, который скучающе смотрит куда угодно, только не на меня. Его поведение абсолютно такое же, как при походе в театр, куда я всякий раз вытягивала мужа силой. Он, конечно, шёл, но засыпал чуть раньше первого антракта.

– Яна Альбертовна, – окликают меня.

– Нет, – дрожащим голосом выговариваю. – Не пришли к соглашению.

– Я бы хотел внести уточнения, – произносит Арсений и начинает вкрадчиво и монотонно беседовать с судьёй.

Ещё раз, словно в забытье, озираюсь.

Предварительное заседание только началось, а я уже вымотана и выжата, как старая кукла.

Для всех в этом кабинете, кроме нас с Богданом, в данный момент не происходит ничего особенного. Рутина.

Подумаешь, ещё одни разводятся?