Развод. Игра на выживание (СИ)

Делят детей. Пилят имущество.

Если бы каждый из них знал, насколько мне сейчас больно… А если бы Богдан знал?!

– Яна Альбертовна, – окликает меня судья.

– Да, – отзываюсь хрипло.

– К заявлению вы по каким-то причинам приложили расписку, подписанную ответчиком. По данному документу он обязуется вернуть одолженные пять миллионов Шацкому Альберту Рустамовичу. Правильно я понимаю, что это ваш отец?

– Да, – изумлённо округляю глаза.

Я знать не знала, что юристы отца что-то там прикладывали. Я вообще это заявление не читала, подписала, лишь бы меня оставили в покое.

– В рамках вашего искового заявления этот документ не играет никакой роли. Всё совместно нажитое имущество делится между супругами поровну. По поводу бизнеса. Он открывался в браке. Суд проведет оценку рыночной стоимости и определит либо сумму компенсации, либо ООО «Газснабкомплект» будет поделена на равные доли. В ином случае вам необходимо достичь соглашения до назначенной мной даты. Это понятно?

– Да.

– По данной расписке ваш отец может обратиться с отдельным исковым заявлением, – замечает женщина.

Богдан насмешливо ухмыляется, а я в эту секунду сгораю со стыда.

Он ведь всё отдал.

До копейки.

Зачем папа вообще вспомнил об этом? Позорище, – думаю я, принимая документ от судьи, которая тут же предоставляет слово стороне ответчика.

Адвокат Соболева начинает сыпать терминами и бумагами, а я всё вглядываюсь в ровный почерк Богдана на расписке и подумав, пододвигаю её к нему.

Пусть это будет смотреться как чёртов белый флаг с моей стороны.

Мне всё равно.

Изрядно наскучило вмешательство отца. Сначала в наш брак, теперь в развод. Наверное, надо было раньше пресечь эти попытки, но сейчас мы находимся на этапе, когда думать об этом бессмысленно.

Богдан не меняя положения рук, безразлично осматривает расписку и снова обращает внимание на своего адвоката. Меня демонстративно игнорирует.

Бесчувственный мужлан.

– Позвольте, я задам пару вопросов истцу, уважаемый суд, – произносит Виктор Андреевич невозмутимо.

– Пожалуйста, – кивает женщина, вновь погружаясь в бумаги.

– Яна Альбертовна, – начинает адвокат с азартным блеском в глазах. – Скажите, пожалуйста, вы работаете?

– Да, – киваю, сама не замечая, как внутри взрываются победные фанфары.

– Очень интересно. По моей информации, вы к двадцати восьми годам оставались безработной.

– Я… работаю с прошлого месяца.

– То есть, – разводит руками Луневич. – Вашего работодателя не смутили отсутствие опыта и образования?

– Возражаю, ваша честь, – говорит Долинский, резко наклоняясь. – Что за домыслы? У моей доверительницы есть справка с официального места работы. И положительная характеристика.

– Принимается, – судья кивает и обращается к Виктору Андреевичу. – К чему эти вопросы?

– Прошу прощения, – скалится адвокат хищно. – Я, конечно, исследую данные документы в материалах дела, но позвольте заметить, что наверняка супруга моего доверителя находится на испытательном сроке? – вновь поворачивается ко мне.

– Официально, да, – часто киваю.

Не понимаю, к чему он ведёт? К моей несостоятельности как матери, способной обеспечить своих детей?!

Богдан делает вид, что пропускает все это мимо ушей. Будто он вообще не здесь.

– То есть, вы не уверены, останется ли это место за вами? – продолжает допытываться Соболевский защитник.

– Уверена, что справлюсь, – чуть повышаю голос и уставляюсь на Долинского, который предостерегающе на меня смотрит.

– Вам об этом сказал работодатель? – Луневич притворно улыбается.

– Нет, – выдыхаю.

Мужчина удовлетворённо кивает и мажет быстрым взглядом по Арине, сидящей прямо за нами.

– Как тогда вы можете быть в этом уверены?

– Я справляюсь со своими обязанностями, – тараторю. – Почему меня должны уволить?

Подол юбки смят до такой степени, что уже не выправляется. Ещё чуть-чуть и я порву тонкую ткань. От напряжения начинает кружиться голова.

Сталкиваюсь взглядами с Соболевым.

Ты ведь этого хотела? – читаю в его глазах.

Судорожно вздыхаю.

Нет. Не этого.

– Меня не уволят, – твёрдо произношу.

– Возможно, вы снова заболеете и попадёте в клинику неврозов, как пару месяцев назад, Яна Альбертовна? – парирует адвокат, отбрасывая моё трепещущее сердце в пятки.

Богдан отшатывается и удивлённо поднимает брови, а я морщусь от острой боли, стреляющей в висок.

– Возражаю, ваша честь, – снова произносит Долинский.

Судья внимательно смотрит на меня и отрицательно качает головой.

– Мне нужно на это отвечать? – спрашиваю бешено. – Да я проходила лечение, но я не нахожусь на учёте у психиатра. Я не сумасшедшая, – уставляюсь на мужа. – Скажи ему.

Он молчит. Ни слова не произносит. За холодностью в его глазах мелькает что-то типа сожаления или… может быть, жалости?!

– Что ты молчишь? - шиплю. - Тоже считаешь, что я чокнутая? – произношу сдавленно.

Богдан склоняется к Луневичу и что-то яростно шепчет.

– Яна, – одёргивает Арсений. – Успокойся.

Звенящая тишина в кабинете разъедает кровь. Поднимаю подрагивающий подбородок к потолку, чтобы не разрыдаться прямо здесь.