Развод. Мать-одиночка (СИ)

— Потому что нечего мне тебе объяснять, — за секунду он вырастает передо мной чёрной непробиваемой стеной. Убивает наповал ненавистью, сочащейся из глаз. — Разговор окончен.

— Не окончен…

— Окончен, — тиран повышает голос.

— Но что это за подарки такие?.. Я не понимаю…

— Это не подарок, — Тарханов жёстко пресекает любые мои попытки поговорить. — Я всего лишь не желаю, чтобы мой сотрудник жил в обшарпанной коммуналке.

— С..сотрудник?.. — запинаясь, переспрашиваю я.

Дамир молчит. Его горло напрягается. Кадык нервно вздрагивает.

— Да, — отвечает он чуть тише и чуть спокойнее. — Сотрудник, — и вновь усаживается в кресло. — Въезжать можете в любой день. Переезд сама организуешь. Свободна.

Но я не двигаюсь с места.

Мне… так больно.

Эта жестокость… это безразличие. Этот холод.

— Дамир, — тихо произношу я, почти шёпотом, — ты хотя бы помнишь, что было той ночью?..

Снова молчание. Тарханов смотрит в стол, но вряд ли что-то видит. Его взгляд на эти несколько секунд молчания рассеивается.

— Нет, — звучит короткое, но ёмкое слово, вроде бы спокойное, но в котором так много крика. — Нет, Ирина, я ничего не помню. И вспоминать не собираюсь. Мы забудем этот эпизод раз и навсегда. Я — уже забыл.

Задыхаюсь от застрявшего где-то в груди вдоха. Я будто тону. Не могу больше дышать. Лёгкие парализовало. Глаза наполняют слёзы.

— Иди, — говорит Дамир. — Иди, Ира. У нас много работы.

Работы… Работы… Работы…

Какая, к чёрту, работа?! Меня только что убили! Безжалостно размазали о стену. Меня уничтожили.

Меня… бросили.

Снова.

— Иди, — требует тиран, опять повышая голос.

Если не уйду, он начнёт орать.

Потому ухожу.

Ухожу. Потому что мне платят за то, чтобы я ушла. Да. Вот так.

Я словно погружаюсь в глубокую кому. Хотя продолжаю двигаться, выполнять поручения, общаться по телефону.

И всё же за эти действия отвечает лишь моя оболочка. А я, я настоящая, нахожусь где-то очень далеко. На дне северного океана голубых глаз. Там, под многотонной водяной толщей моя душа надёжно спрятана.

Так что у моего тела больше нет души.

Не об этом ли я так мечтала?..

— Иришка, привет! — подлавливает меня Егор.

Я улыбаюсь. Я теперь умею улыбаться, как робот. Прям как в «Терминаторе», помните? Но у меня лучше получается, правдоподобнее.

— Как дела?

— Прекрасно. Как твои, Егорка?

Мой вопрос — чистая формальность. Мне глубоко по барабану, как дела у Егора или кого бы то ни было ещё.

— Спасибо! Супер! Я как будто сто лет тебя не видел! А прошло-то всего две недели!

Егор уезжал в командировку. Дамир поручил ему какие-то дела в другом городе. Полагаю, в скором времени Ступин сменит должность водителя на что-то посерьёзнее.

Мы беседуем ни о чём, просто болтовня двух коллег. Можно даже не вслушиваться в вопрос, чтобы ответить на него впопад.

Потому я не сразу правильно реагирую, когда Егор вдруг спрашивает:

— Поужинаем вместе вечером?

— Да, отличная идея, — и замолкаю.

Немного отрезвлёнными глазами гляжу на Ступина. Он точно не верит моему ответу.

— Правда?..

До меня запоздало доходит, что именно Егор мне предлагает. Он зовёт меня не на ужин. Он зовёт меня… на свидание.

— Э-э… Здорово, — не спешит радоваться Ступин. Замечаю, как его улыбка то гаснет, но вновь появляется, чтобы в следующий миг снова погаснуть. — Нет, Ириш, правда?..

С того разговора в кабинете Тарханова прошла неделя. А для меня — точно год. Или даже больше. Просто всё настолько изменилось. А потом ещё раз изменилось. И ещё.

И вернулось почти туда, откуда начиналось.

Хотя — нет. Не вернулось. Потому что, когда происходит столько изменений, прежнее вернуть невозможно, как ни старайся. Единственное, что роднит ту, прежнюю — «доберлинскую», меня и теперешнюю, — абсолютное понимание, что я и Дамир Тарханов живём в совершенно разных мирах. Нам не по пути.

— Так ты пойдёшь со мной на ужин?.. — Егор смотрит с такой надеждой, что на краткий миг моё сердце чуть вздрагивает, но затем опять покрывается арктическими льдами.

— Конечно, — уверенно отвечаю я. — Сегодня?

— Д..да.

— Супер. Увидимся вечером, — кидаю на ходу и отправляюсь дальше вершить важные дела огромной бизнес-машины.

Глава 54. Ирина

— А помнишь, как к твоей юбке жвачка приклеилась? — вспоминает Егор.

Я заливисто хохочу. Потому что он очень пытается быть смешным и забавным.

Я смеюсь, потому что так надо.

Ступин — хороший парень. Даже если он шутит совсем неумело, он заслуживает того, чтобы кто-то его поддерживал. И, возможно, Егор и сам это понимает.

— Ты всегда была ко мне очень добра, Иришка.

— И ты ко мне.

Это правда. В школьные годы только мы и были друг у друга. Я почему-то об этом на долгое время позабыла. А сейчас…

А сейчас школьные годы прошли. Егор сильно изменился. И я изменилась. Никого из нас жизнь не баловала. В глазах Ступина всё ещё виден отпечаток грусти, который никуда и никогда не денется. Как и в моих глазах.

У нас с ним больше нет общей школьной парты, которую приходится делить каждый божий день. Зато есть общий шикарный стол в шикарном ресторане.