Развод не дам. Точка (СИ)

Фирма у меня небольшая, но гордая, как тот кавказский орёл. Поначалу я тянул её, чтобы что-то доказать Свете. Детское желание, чтобы поняла, кого потеряла. Только ей давно плевать было. Поздравила с переездом в новый офис и умчала в счастливую жизнь в Питер с новой семьёй. Команда подобралась отличная: ребята, сами не зная, поддерживали и наверх меня тащили. Вытащили. Третий год пошёл, всё наладилось. Только отношений больше не завязывается. Никак. Зато дома появился чёрный лабрадор Граф. Жизнь вдвоём нас более чем устраивает.

Юлька как всегда одержала верх. Специально для её Агаты вакансию придумал. Если справится — ребят разгрузит. Нет? Ну, я пытался.

Она как порог офиса переступила, что-то в воздухе поменялось. Заискрилось что ли, ярче стало? Или это у меня в глазах так — слишком долго в монитор пялился, презентацию клуба смотрел. Невысокая, изящная. Первое, что на ум пришло — горлица. У меня дедушка орнитологом был, от него привычка птичьи характеристики везде навешивать. Так вот, Агата горлица и есть. Нежная, изящная, такую в руки возьмёшь, и слышно будет, как сердечко выскакивает. Заговорила — усмехнулся. Нет, не горлица. Свиристель — запоёт, и заслушаешься.

Когда в первый рабочий день пришла — удивился. До последнего думал, что сбежит. Отработала от и до, с таким знакомым энтузиазмом, что флэшбеки словил. И в глазах пустота, та же, знакомая. Когда предали, а ты понять не можешь, почему, за что так. Захотелось поддержать, но как тут поддержишь? Банальное «всё будет хорошо» — не волшебная мантра.

Про дресс-код услышала: на второй день надела серое платье оверсайз и кеды. И светлые волосы, мягкие на вид, в хвост завязала.

— Тебе идёт, — говорю, подходя к столу. — Осваиваешься?

— Каждый раз это спрашивать будете? — не огрызается: так, устало отбивает подачу.

— Переживаю за душевное равновесие каждого сотрудника, — говорю с улыбкой. Рядом с Агатой постоянно улыбаться хочется, чтобы в ответ улыбнулась.

— За моё не надо, сама справлюсь, — отвечает сухо. Поднимает глаза: — Вы хотите посмотреть, как работаю?

Или: «Не стой над душой». Понял, принял, ухожу.

Рабочая неделя подходит к концу, команда в офисе днюет и ночует: мы этот заказ три месяца получить пытались. Деньги хорошие, а ещё — возможность, и не маленькая, подняться выше, на новый уровень. Не до Агаты совсем, хотя иногда ищу её светлую макушку глазами. В коллектив пока не особо влилась, но сейчас ребята заняты одним, а Агата — своей несложной, но важной работой. Вот, корпоратив после сдачи работы устроим, тогда и познакомимся поближе.

— Александр, можно? — Она заглядывает в кабинет пятничным вечером. Впереди насыщенные выходные, точнее, никаких выходных — работа и только работа. — Я вам скинула отчёт с графиками и расчётами рекламной кампании, посмотрите?

Её выканье почему-то мурашки по коже вызывает. Она меня младше на год всего, откуда такая официальность?

— Сделай нам кофе, давай посмотрим.

Про кофе сказал, не подумав: ребята любят мой кофе пить, разрешил бы — глотали вёдрами, но после того как месячный запас за пять дней вылакали, на мой кофе лимит. Только с моего разрешения. Знаю, что не нарушают запрет, даже когда меня нет в офисе. У них свой аппарат на кухне стоит. Тоже, между прочим, неплохой.

— Разве делать кофе — не обязанность секретаря? — с неожиданным холодом говорит она. Приподнимаю бровь. Сегодня в джинсах, голубой рубашке и белой футболке под ней. Кажется, прямо сейчас подхватит порывом ветра и унесёт. Тяжёлая неделя и усталость поднимают волну раздражения. Не собираюсь перед ней расшаркиваться:

— Просьба сделать кофе тебя оскорбляет? Прошу простить, ваше высочество, присаживайтесь, я сделаю сам.

Растерялась. Переступает с ноги на ногу. Встаю и подхожу к кофемашине.

— Сделаю на свой вкус, если вы не против, — язвлю, закладывая капсулу.

— Простите, — говорит она тихо. Оборачиваюсь — на щеках розовые пятна, глаза опущены в пол. Выглядит так, словно разбила вазу династии Мин. Ну, конечно, о местных порядках не знала. А я хорош — срываюсь на мелочах. Надо сегодня прийти домой пораньше и с Графом пару кругов по парку сделать, голову проветрить.

— На будущее: не надо искать подтекст там, где его нет.

Протягиваю ей чашку, специально касаюсь пальцев. Улыбаюсь, когда ресницы взлетают вверх. У неё красивые глаза. Серо-голубые, с редкими крапинками. Вижу, хочет одёрнуть руку, но боится, что кружка упадёт.

— Сейчас тоже нет никакого подтекста, — тяну низко, медленно убирая пальцы. Подмигиваю.

Хм. Агата дотошный работник. Сделала даже ряд расчётов, которые специалисты обычно опускают за ненадобностью. Добротная работа. Да, без особого полёта фантазии, но тут его и не требуется. Слава будет довольна. А не будет, скажу, чтобы сама рекламу запускала.

— Неплохо, — говорю, постукивая пальцами по губам. Смотрю на последнюю страницу, киваю. — Да, очень неплохо. Отправляй заказчику, ждём одобрения, запускаем кампанию.

— Серьёзно? — Она недоверчиво склоняет голову набок. В шесть ещё светло, но солнце уже садится и окрашивает её кожу в гутой оранжевый. Красиво. Так бы и нарисовал.