Развод. Неверный муж (СИ)

Он уже знает, о чем я попрошу и кивает, покидая следом палату. Возвращается минут через десять и почти слово в слово передает то, что сказала медсестра. Дальше я рассеянно слушаю другую тему, даже не пытаясь вникнуть. Я безумно переживаю, потому что если мне ничего не говорят, значит, все плохо. Возможно, нет шансов. О том, что все могло уже закончиться и меня просто не хотят волновать, стараюсь не думать вообще.

— Если все очень плохо, я должна знать, понимаешь?

Кит вздыхает, но упорно ничего не говорит. Я не верю, что не знает, но раздражает, что меня все пытаются отгородить, будто не понимая, что от неведения только хуже.

Пытаемся поговорить о работе. Я спрашиваю, но не слушаю его ответов. Мне неинтересно. Ничто не имеет значения так, как здоровье Демьяна. Хотя бы потому что он отец моего сына, хотя в глубине души я уже понимаю, что не только поэтому.

— Идем, — Кит протягивает мне руку, как только я доедаю фрукты.

— Куда?

— Тебе понравится.

Спрыгнув с кровати, следую за ним. Мы идем по коридору, поднимаемся на другой этаж. Я не верю до тех пор, пока не тормозим у двери палаты. И даже сейчас думаю, что нас остановят. Я уверена, что кто-то точно должен это сделать, но мы беспрепятственно заходим. Кит придерживает дверь, помогает мне зайти, и медленно шагает рядом.

Демьян лежит на кровати, видимо, подключенный к какому-то аппарату, потому что на его лице маска, а по бокам от кушетки — приборы, которых нет в моей палате. Остается только догадываться, что значат все цифры, которые там транслируются.

— Твоим лечащим доктором было принято решение не волновать тебя, но так как от незнания ты волнуешься еще больше, он позволил привести тебя сюда. Демьян в коме. Прогнозов врачи пока не дают. Ему провели операции, его жизни больше ничего не угрожает.

— Но он в коме!

— Да. Никто не знает почему.

— И вы все время от меня это скрывали?

— Ты ничего не изменишь. Никто из нас. Мы можем только надеяться и ждать. Говорят, в первые несколько недель пациенты обычно приходят в себя, так что паниковать рано. Очень редко случается, что из комы не выходят и по прошествии нескольких лет.

— Кит!

Слушать о том, что Демьян может пролежать без сознания не неделю или две, а пару лет, приводит меня в ужас. Я рожу, буду воспитывать сына, а он его даже не увидит? Что мне тогда делать? Приводить ребенка к нему? От одних мыслей все внутри в ужасе сжимается.

Подойти ближе — страшно. Оставаться на таком огромном расстоянии — больно. Я делаю шаг вперед и замираю, еще шаг и снова останавливаюсь, пока не оказываюсь где-то у его ног. Если бы не Кит, внимательно следящий за мной, я бы тут и рухнула, но мне нельзя, иначе мы сразу отсюда уйдем. Держусь.

— А вот и вы! — слышу знакомый голос за спиной.

Развернувшись, вижу своего лечащего врача.

— Знал, что как только разрешу, вы сразу же сюда придете. Причин для волнений сейчас нет. Кома до двух недель и даже месяца — абсолютно нормальна. Все, что больше уже начинает вызывать волнения, так что пока мы лишь наблюдаем. Вам сейчас нужно думать о себе и ребенке, у вас куда больше рисков.

Я думаю. Если бы это было не так, я бы поселилась здесь, в одной палате с Демьяном. Подвинула бы вторую кушетку поближе и легла, чтобы находиться с ним двадцать четыре на семь. Сейчас я готова простить ему что угодно и забыть все, что было, лишь бы он пришел в себя.

— Как часто я могу навещать его?

— Ограничений со стороны его лечащего врача нет, но я думал, что вы не станете… Я бы вам не рекомендовал, во всяком случае.

— Я буду приходить столько, сколько посчитаю нужным.

Доктор поджимает губы, но не говорит ни слова. Ему явно не нравится моя идея, но он не решается сказать что-то против, потому что причин, по которым бы я лежала в своей палате круглые сутки не существует. Медсестра часом ранее сказала, что я иду на поправку и меня готовят к выписке.

— Возможно, это пойдет на пользу. Если он будет слышать ваш голос… Если хотите, я поговорю с лечащим доктором и устрою вам встречу.

— Было бы замечательно.

Мы покидаем палату все вместе. Я, Кит и доктор. Мы с Китом спускаемся на мой этаж, а доктор куда-то уходит. Мне стыдно признаться, но я жду, пока Кит уйдет, чтобы снова подняться и провести у его кушетки столько, сколько смогу и мне позволят правилами больницы.

Глава 54

— Завтра меня выписывают, а я понятия не имею, что делать. Мне ведь ничего не угрожает, Демьян?

Я знаю, что он не ответит, потому что не может, но все равно спрашиваю. Доктор предупредил меня, что завтра крайний срок. Дальше он вынужден меня выписать, потому что заступает новая смена и ему будет очень сложно объяснить, зачем он держит меня в больнице.

— Я вернусь на работу. Буду много-много работать, чтобы не думать о том, как ты тут. А еще… еще я перееду к Киту. Мне очень страшно сейчас оставаться одной, а больше не к кому. Яська уехала, ты же знаешь.

За эти несколько дней я привыкла много разговаривать. Преимущественно сама с собой, ведь из доступных собеседников здесь только персонал и Кит, который продолжает приходить и развлекать меня в любую свободную минуту.