Развод. Ошибку не прощают (СИ)

— Ирина, девочка моя, — гладит по голове. Обнимает крепко, покачивает как ребенка. — Детка, забудь. Мы все преодолеем, Ириш. Теперь ты со мн… — не воспринимаю толком его слова. Рада, что хотя бы могу высказаться зная, что никто не осудит. — Бля! Хотел сказать, что все теперь будет отлично. Не реви больше по нему. Поняла?

Семенов долго не отпускает. Постепенно выплакавшись, успокаиваюсь. В душе пустыня, только скрипучий песок лежит. Опустошение абсолютное. Так лучше.

— Спасибо, — отхожу от мужчины. — Больше не повторится. Прости.

Он странно смотрит, но не пытаюсь анализировать посыл.

— Ира.

— Да.

— Ч-черт… Ладно… Мне пора. Увидимся позже.

Глава 9

— Хватит, — раздраженно отмахиваюсь. — Поиграли и будет.

Назойливое внимание выстегивает. Катька, конечно, девка залипательная, но не сейчас же куражиться, когда вся жизнь под откос. Ирина чурается, как чумного. Ни видеть ни слышать не желает.

Подкатывал сколько раз без толку. Замороженная. Страшно, когда сквозь меня смотрит.

— Что злой-то? — огрызается Катя. — Неделю не в себе.

Закатываю глаза. Челюсти смыкаю до хруста.

Зачем выяснения, не понимаю. Я с Иришей еще не разобрался, как эта в довесок прилетела. Неужели непонятно, что охоты нет трепаться о стороннем.

— Тебе есть разница?

— Есть. Вроде как.

Обрываю на полуслове. Она выжидательно смотрит. Не понимает моего состояния, да разве ей есть дело до дробленой души? Крутит жопой передо мной, глазками стреляет.

— Катя, есть просьба. Хватит рядом тереться и отсекать меня везде, где придется. Прекратила, сказал.

— Жена что ли ревнует? Что же раньше не предупреждал. Она подозрительная?

— Закрыли тему.

Встаю из-за стола, ясно даю понять, что пора свалить с моей территории. Виноградова качает головой не в силах поверить, что чары больше не действуют. Выпячивает губки и надувает. Хлоп-хлоп ресничками. Да блядь! Киваю на дверь, намекаю, что нужно уходить. Мне не до нее.

— Странные вы люди женатики. Сами ведётесь, а потом виноватых ищите.

Справедливо!

Принимаю упрек с достоинством, которое еще где-то затерялось в гадкой душе. Винить кроме себя некого. Ударила в голову слабоумная удаль. Что сказать? В глубине душе знаю отчего позволил лишнего, но смысл вываливать кому-то? Главное, что я знаю и плачу за проступок.

Обижать Катьку не хочу, поэтому хлопая по заднице, быстро выпроваживаю и спокойно закрываю дверь.

Пара чашек кофе прочищают мозги. Если честно, не помешало бы выпить. Нажраться в слюни, если быть откровеннее. Выполоскать тревогу хочу. Ревность жрет по-черному. Ириша работает у Семёнова. Он снова рядом, что очень плохо.

Распускаю галстук. Любое упоминание о Сэме вышибает напрочь. На нервы действует также, как лимон кислый, который жрёшь и корчишься. Все до единой вены мне пережёг, сука. Я знал, что у них что-то было до меня. Ириша ничем не выдавала волнения при встречах. Верил, что у жены к нему ничего нет. А вот Семенов пользовался любым поводом. Как лис кружил, но заловить на превышении дозволенного оказывалось без шанса по сути.

Меня не наебать. Чувствовал чисто мужскую уловку. Если нельзя нахрапом, нужно затаиться и ждать. Жене не верить оснований не было, ей реально было плевать на скрытую осаду. А вот Сэм… Метелились несколько раз. Доходчиво объяснял почему с моей женой не нужно разговаривать намеками.

— Отъебись от нее! — схватив за шею, расплющиваю свой разбитый нос о его шнобель. — Чего доебался?

Ответный захват ощутим и весом, но отступать не в моих правилах. Заваливаемся в сугроб, снег набивается за шиворот. Ярость распаляет почище любого огня, так что хлопья служат охлаждающим катализатором.

— Я не трогаю, Отелло. Или ссышь? Не уверен в ней? — ржет прямо в рожу, брызгая ошметками слипшейся крови.

Заливает глаза белым. Махач растаскивает толпа, среди которой улавливаю тревожный взгляд Ирины.

Сука!

— Игорь, не хочешь оторваться в «Метелице»? — леплю в лоб вернувшемуся только что другу.

— О! Тема! — другого не ждал. Друг всегда за тусовку. — Даже не дергайся. Все сам сделаю в лучшем виде.

Лицо у Гарина светится, как мультиваттная лампа. Лыбится и насвистывает. Предвкушает, зараза. По довольной роже отсекаю. Везет ему, ни о чем не парится. Ни жены, ни детей. Живет один, баб меняет пачками. До веселья охоч, как голодный до еды. Эпикуреец, его мать.

За пять сек организовывает випку. Трещит со знакомым админом, ржет что конь.

— Стрипух будем брать?