Развод по-драконьи

Совсем некстати в голову пришла дурацкая мысль: не дразнили ли его из-за фамилии? Браун Забытый – мимо такого не прошел бы ни один школьный хулиган.

– Ты не думала о том, чтобы приструнить Златокрылого? Написать жалобу на имя Пламенеющего или обратиться к владельцам.

– Он и сам владелец.

– Но ведь не единственный. Почему вообще наследник «Драконьих авиалиний» работает Погонщиком? Ни за что не поверю, что ему нравится возить важные задницы туда-сюда между городами…

– Браун, – оборвала его я, чувствуя раздражение, – я пришла в «Драконьи авиалинии» работать, а не писать жалобы. И если ты позвал меня лишь для того, чтобы посплетничать о капитане, то я лучше пойду, потому что, поверь моему опыту, это всегда плохо заканчивается. Да, Джулиан – хам, сволочь, невыносимый избалованный наглец, он ни во что не ставит окружающих и любит только себя, но он хороший капитан.

– Большое спасибо, Сопровождающая Хрустальная, – раздался над нашими головами ехидный голос бывшего мужа.

Браун недовольно поджал губы, я вздрогнула, а народ начал на нас поглядывать – чувствовали надвигающийся скандал.

– Капитан, – холодно поприветствовал Джулиана мой спутник, – какая встреча. Желаете к нам присоединиться?

– Нет, спасибо, я сегодня уже обожрался. Однако так приятно слышать, что даже в свой выходной вы, дорогие коллеги, думаете о долге. Горжусь тем, какую важную роль я играю в вашей жизни. Не стану интересоваться, выкрикивает ли кто-то из вас мое имя в момент наивысшего наслаждения в постели, потому что боюсь услышать ответ, но знайте – душой я всегда с вами, дорогие друзья.

Он хмыкнул.

– Прекрасная получилась речь. Приберегу ее на конец года, чтобы замотивировать сотрудников.

– Лучше не стоит, – мрачно отозвался Браун.

– Да ты ж мой хороший, что б я без твоих советов делал.

Тут я не выдержала. Свидание грозило перейти в драку. А я-то думала, Браун – единственный, с кем Златокрылый не враждует. Как-то совсем забылось, что на первой встрече команды он не меньше нашего ненавидел капитана.

– Джулиан, можно тебя на пару слов? – спросила я.

Джулиан с подозрением прищурился, окинул меня взглядом, словно пытался понять, не замышляю ли я чего, коварно склоняя его к частному разговору. И равнодушно пожал плечами, мол, его величество разрешает.

Я улыбнулась Брауну самой вежливой улыбкой, на которую была способна. И даже совесть не мучила: я искренне верила, что если бы он так часто не поминал капитана, тот бы и не подумал явиться.

– Я на минуту.

Лицо Брауна пошло красными пятнами, он явно остался недоволен. Но я уже шла вслед за Златокрылым к холлу, где можно было спрятаться за увитыми листвой колоннами и поговорить без лишних ушей.

– Ты что, за мной следишь?

– Рыжая, ты слишком себя любишь. Это недешевое место, я часто здесь ужинаю. И не обижайся, но ты – последняя, кого я ожидал здесь встретить. Браун Забытый? Серьезно? А что, менее жалкие неудачники заняты?

– А ты всех, с кем работаешь, оскорбляешь?

– Только тех, за кем постоянно подчищаю косяки. Вот ты, рыжая, еще ни одной касалетки не потеряла. Поэтому ты рыжая, а не…

Он задумался.

– Видишь? Я даже не могу придумать тебе обидное прозвище, вдохновения не хватает. Но еще пара минут – и накатит. Ты решила устроить мне воспитательную минутку?

– Нет, – со вздохом призналась я, – хотела извиниться.

– Я бы еще поработал над речью.

– Хватит язвить, Джулиан!

– Эй, не я начал этот разговор. Ты сама обвинила меня в преследовании.

– А зачем ты к нам подошел?! Мог бы тактично пройти мимо!

– Мог бы, но тогда бедный юноша станет жертвой твоего обаяния. Никак не могу допустить. Влюбится, женится, ты сбежишь…

Не удержавшись, я двинула гаду под ребра острым ноготком. Но Джулиан только заржал и даже не почесался!

– И снова извинения не засчитаны. Давай заново, рыжая. Извиняйся – и я озвучу тебе первый платеж по долгу.

Спокойно, Квин, спокойно. Дыши глубоко, скажи то, что собиралась (и то, что будет правильно сказать) и старайся не смотреть ему в глаза, потому что в них, кажется, можно утонуть.

– Я прошу прощения за то, что обидела тебя. Я не считаю, что ты способен на подлость или шантаж. Только на дурацкие шутки. И я ценю, что ты относился ко мне… лучше, чем мог.

От волнения у меня заледенели ладони, и я едва удерживалась от того, чтобы, как в детстве, засунуть их под мышки.

Джулиан рассматривал меня в точности как дракон неизвестную вкусняшку: наклонив голову и чуть прищурившись. Пауза затягивалась, и с каждой секундой мне становилось в его присутствии все страшнее.

Наконец я не выдержала:

– Ну?!

– Извинения приняты, – милостиво решил бывший муж.

– Я о долге, Джулиан! Прекрати надо мной издеваться, что за платеж?

– А, долг… Брось этого придурка.

– Ты обалдел?! Я только что сказала, что ты не способен на шантаж и подлость! А это что?!

– А надо уточнять границы подлости. Затащить тебя в постель силой – нет, а вытащить из чужой – всегда пожалуйста. Вот тебе платеж. Брось Забытого, не зря у него такая фамилия. У тебя десять минут.

– Сейчас?!