Развод по-драконьи

В который раз за последнее время Златокрылый удивил: он посмотрел с сочувствием и поморщился, словно я причинила ему боль его же цитатой.

– Ты можешь остаться, – тихо сказала я. – Я давно не строю иллюзий.

– Я не останусь. Прости. Когда-нибудь я смогу объяснить, но…

Я отвернулась. Почему-то стало стыдно. Как будто поцелуем – хотя мы потянулись друг к другу одновременно и каждый хотел этого одинаково сильно – я разрушила хрупкий мир, с таким трудом выстроенный нами на работе.

Как будто я разрушила все, заморозила его сердце, вновь превратив в циничного холодного принца, который без лишних эмоций бросил роковую красотку Дару.

Дверь за ним закрылась. О том, что случилось, напоминали лишь влажное полотенце и запасная, видавшая виды подушка. Она соскользнула со спинки кресла и валялась на полу, но я не нашла в себе силы поднять.

Погасив несколько не догоревших свечей, я с головой залезла под одеяло и там дала волю обиде. Плакать не хотелось, хотелось жалобно скулить, потому что в очередной раз напоминание о чувствах к бывшему больно ударило по самолюбию. В очередной раз рядом с Джулианом я почувствовала себя надоедливым ребенком, мечтающим о внимании взрослых. Тем самым ребенком, которому кажется, что уж он-то куда взрослее и интереснее всех своих сверстников.

– Ну что со мной не так… – тихо сказала я, словно надеялась, что кто-то в пустой квартире ответит. – Почему я не гожусь даже на случайную связь?

В такие моменты во мне просыпается девочка, которая знает: любить надо за что-то.

И если ты не нужна, значит, недостаточно стараешься.

* * *

Я уснула под утро, измученная мыслями, эмоциями и воспоминаниями. Казалось, у меня начался жар, а приступы дрожи сменились головной болью и слабостью.

Сквозь сон я слышала отдаленное пение птиц и шум городских улиц, но не могла заставить себя подняться. Да этого никто и не требовал: в «Драконьих авиалиниях» нам дали кучу выходных.

Потом, когда на улице потемнело, солнце зашло, а по подоконнику начал накрапывать слабый дождик, раздался стук в дверь.

Сначала я решила, что это Джулиан, но быстро отбросила версию. Он явно не собирался возвращаться.

Затем я подумала про отца. Не добившись ответа вечером, он решил попытать удачу с утра.

Да и визит свекрови не выходил из головы. Вдруг она еще что-нибудь забыла сказать?

Подождав немного (на случай, если незваный гость подаст голос), я осторожно приоткрыла дверь. За ней обнаружился высокий, средних лет, мужчина в форменном костюме управления стражи. А за ним – два здоровенных шкафа в форме патрульных.

– Квин Хрустальная? – спросил мужчина.

– Да, а вы…

– Старший дознаватель Лесного Ветреный. Боюсь, госпожа Хрустальная, я буду вынужден вас арестовать.

– Арес… что?! За что?!

– За убийство Джулиана Златокрылого. Достаточно веский повод?

Глава одиннадцатая Дракону наносят ответный удар

А бить дракона – плохая идея

Я убила бывшего мужа.

Сложно представить, что такое пришло кому-то в голову всерьез. Но ведь пришло!

– Квин, прекратите, – устало вздохнул законник. – Я пытаюсь вам помочь.

– Господин Ветреный, вы только что сказали, что мой капитан, мой друг и бывший муж мертв. У нас были сложности, но…

Голос сорвался, и я отвернулась. Второй раз за неделю я молилась, чтобы все обошлось, но если к делу подключились законники…

– Вы нашли его тело? У вас есть доказательства, что Джулиан мертв? – спросила я.

– Боюсь, что не могу ничего рассказать вам, Квин.

– Потому что я подозреваемая?

– Именно так.

– Послушайте, я уже все вам рассказала!

– И тем не менее я хочу кое-что прояснить.

– Для этого вы подняли меня посреди ночи?

После многочасового допроса, на котором я тысячу раз повторила одну и ту же историю: Джулиан поссорился с матерью и ушел из дома, я предложила переночевать у меня, в середине ночи он ушел – и больше я ничего о нем не слышала, меня заперли в одиночной камере и оставили наедине со страхом и мыслями. Казалось, я сойду с ума, запертая в четырех стенах, свернувшись клубочком на жесткой деревянной скамье.

Джулиан мертв. Не может быть. Не может, он ведь чудом выжил на Плато! Высший не может просто взять и забрать его по-настоящему.

– Итак, госпожа Хрустальная, какие у вас были отношения с бывшим супругом?

– Рабочие. Дружеские.

– Но ведь вы, насколько я помню газеты, расстались с взаимными обидами и претензиями. Что изменилось?

– Мы повзрослели. У каждого своя жизнь. Старые обиды мешали работе, и мы все обсудили.

– У меня немного другие сведения. Свидетели утверждают, что вы часто ссорились. Златокрылый оскорблял вас и унижал, угрожал уволить.

– Это стиль Джулиана. Он всех угрожает уволить. И вам бы угрожал, если бы…

Я прикусила язык, чтобы не сказать «был жив».

– Джулиан никогда не говорил это всерьез, он всегда защищал членов команды, даже если они совершали ошибки.

– Как, например, ваша наставница, когда оставила вас наедине с агрессивным пассажиром?