Развод. По осколкам обмана (СИ)

Злата то и дело влюблённо смотрит на Алексея, периодически прикасается к нему, поглаживает руки и пальцы. Думать нечего — она его безумно любит. Только от него не веет взаимностью, он не смотрит на неё такими же щенячьими глазами, не норовит поймать взгляд или улыбку, вообще не проявляет инициативу, а как будто просто позволяет. Бывший муж не чёрствый сухарь, а вполне тактильный — всегда любил обниматься, целоваться и сам лез с ласками.

Мысленно бью себя по щекам и уговариваю взять себя в руки. Я не должна сравнивать, не имею на это право, мои чувства — моя ответственность. И уж тем более я не смею искать подтверждения того, что Алексей не любит Злату. Она моя любимая младшая сестра, а не соперница, не та рыжая из Вавилона и не любая другая.

— Всё в порядке? — спрашивает мама, наблюдая за быстрой сменой эмоций на моём лице.

— Да, просто устала с дороги, пойду прилягу, пожалуй, — отвечаю я, вставая из-за стола.

— Займите с Ярославом свою старую комнату, а Злата с Лёшей соседнюю, — предлагает мама.

Замираю в полушаге на выходе из кухни и резко поворачиваюсь, едва не упав. Они ещё и останутся? Моя психика этого не переживёт!

— Не будем стеснять, переночуем в гостинице, — звучит бархатистый твёрдый голос бывшего мужа.

Это первые слова, не пропитанные напряжением, не считая короткого приветствия. Меня передёргивает будто от удара током, а тело мгновенно осыпает табуном мурашек.

— Ещё чего! — вспыхивает мать. — Все дети дома, внук прилетел, это же счастье такое для стариков! Никуда не отпущу!

— Спасибо, мамочка, — лебезит Злата. — Мы с Лёшенькой будем тише воды и никому не помешаем.

Сестра бросает в меня ироничный взгляд, намекая что под «никому» она подразумевает меня. И показательно кладёт свою руку поверх руки Алексея. Стервит и территорию метит? Не враг я тебе, сестрёнка, совсем нет.

Не желая это ни то, что комментировать, а даже лицезреть, убегаю в родительскую комнату к сыну и своему отцу. Парочка весело играет, усевшись прямо на полу, даже не замечая моего появления. Сын со Светой-то разрешил себя оставлять только спустя месяц их знакомства, привыкал очень долго и не подпускал. А тут спустя час, забыв о матери, самозабвенно катает машинки по полу. Вот что значит родная кровь.

Любуюсь несколько секунд, боясь нарушить идиллию, но всё же на цыпочках пробираюсь и усаживаюсь рядом. Ярослав незаинтересованно оглядывает меня и тут же возвращается к играм.

— Прости, что не сказали сразу, мать настояла сначала подготовить тебя, — тихо извиняется папа.

— Как вы позволили, знаете же из-за чего мы развелись?

— Златушка умоляла благословить, люблю говорит, не могу, — продолжает извиняющимся голосом отец. — Пугала, что общаться с нами перестанет. А раз уж не получилось у вас…

— А он её любит? — спрашиваю, боясь получить ответ.

— Чужая душа — потёмки, но надеюсь что да. Не дам ему и вторую дочь погубить. Ярослав… он ведь не от иностранца?

— Пап, — вздыхаю.

— Глаза такие же, светло-голубые и родинка под губой. Если даже я заметил, то он тоже узнает.

Прикрываю лицо руками, пытаясь спрятаться от всего мира. Не узнает и не докажет ничего, Ярослав — мой сын, никому его не отдам. Смотрю за весело играющим малышом и сердце кровью обливается. И что тут сказать… Зря может я так? Стоит сказать Алексею? Он ведь сестру мою любит, женится на ней, скоро и своих заделают. Боже, как это всё сложно.

Иронично, как со Златой мы поменялись ролями, теперь она зовёт его Лёшенька, а я — Алексей. Не могу даже мысленно назвать иначе, дистанцируюсь и выстраиваю стену. Думала, что забыла, прожила и отпустила всю любовь и обиду, а в итоге перетряхивает от мысли, что он там, через стенку от меня. Глупая, Лика, когда же ты повзрослеешь.

Находясь в душевном раздрае, абсолютно не замечаю за окном темнеет, а сын становится медленнее и всё чаще зевает. Он, когда ещё в животе находился, уже был совой — как ночь, так давай, мам, включай музыку, устроим дискотеку. А днём совсем не пинался, давая мне спокойно поработать. Так и вышло после рождения. Совсем недавно удалось настроить правильный режим на ночной сон. Погубить такое из-за сопливых юношеских драм — верх безответственности. Поэтому я говорю сыну прощаться и на руках несу его в кровать.

Сына убаюкиваю быстро, сама же кручусь в постели, не находя себе места. Неуютно здесь находиться, зная что в соседней комнате будущие Комаровы, спят в одной кровати, обнимаются, а может даже… Всё, стоп, хватит мучать себя! Вскакиваю с кровати, словно разжавшаяся пружина и шагаю в сторону кухни попить воды.

Не включая свет, наощупь наливаю полный стакан и жадно осушаю сразу весь. Прикрыв глаза, размышляю над тем, стоит ли сходить в душ, пока все спят? Горячая расслабляющая вода совсем не помешает. То, что нужно, точно.

Открыв глаза подпрыгиваю на месте, едва не завизжав от страха — передо мной стоит жених сестры и также пронзительно смотрит прямо на меня. В сумраке кухни мне даже кажется, что его глаза горят, так сильно они выделяются.

— Поговорим? — спрашивает, прикрывая дверь.

Глава 3

Анжелика