Развод. После…

От предположений Янки сердце ходит ходуном как старая ветхая конструкция. Оно подскакивает к горлу, где до сих пор еще чувствуется горечь, и я пробую зафиксировать ощущения в животе.

С ума, наверное, схожу.

Мы с Яной остаемся в кафе, пока Анька бегает в соседнюю аптеку. Мне жутко неудобно, что подругам приходится успокаивать меня и решать мелкие проблемы, вроде похода в аптеку.

Розовая коробочка, которая вызывает и трепет, и ненависть. Пальцы не могут зацепиться за пленку, чтобы вскрыть, и тупо начинаю психовать. Рву ее гневно, чем пугаю девчонок.

Столько раз это делала, а сейчас будто и правда что-то изменилось. По-другому все как-то стало.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍В туалете делаю необходимые процедуры и там же остаюсь ждать результатов.

Ноги плохо держат, дыхание сбивается, а выровнявшись, снова ломается. Слезы так близко, что и не знаешь, как объяснить их причину.

“Нам нужно поговорить”, – пишу мужу, когда на тесте отчетливо проявляется вторая полоска.

Бедный Макс. Не так сообщают будущему отцу о такой новости.

Выхожу из кабинки и коротко киваю. Без слов все понятно по тому, как я выгляжу. А я сейчас не очень хорошо выгляжу. Меня тошнило в туалете, и до сих пор тошнит, минуту назад я узнала, что беременна, голова кружится, но в ней почти нет мыслей. Летает там одна – как же я буду без своего любимого кофе?

“Через полчаса буду дома” – коротко отвечает, а я понимаю, что мне срочно нужно домой.

Если Кречетов доберется раньше меня и не застанет… Ой, мне достанется.

Макс.

Мчу домой, наплевав на правила. Рука на коробке передач не слушается, нога подрагивает. Я будто на бомбе замедленного действия сижу и не знаю, когда она решит рвануть.

Кое-как припарковавшись, вбегаю в подъезд и остервенело жму на кнопку лифта.

Почему он так медленно едет. Ну почему?

Ключи падают, стоило их достать из кармана, чтобы открыть дверь. Глазами ищу обувь жены, пальто. Облегченно вздыхаю, когда вижу ее вещи, аккуратно повешенные и поставленные.

Уже надумал все, что можно и нельзя. Мои мозги кипят в прямом смысле этого слова. Обращаться ко мне по любым вопросам бесполезно, так как все антенны настроены на жену и ее голос.

Зависим от нее. Тотально и навсегда.

Оля выходит из кухни в коротеньком халатике странного цвета. Кажется, он называется лазурный, но как по мне, то это обычный синий.

И смотрит своими глазами, что душу отдашь, лишь бы не уворачивала свой взгляд.

– Привет, – сухо говорю.

В горле чувствуется жуткое першение.

Жена поджимает губы, и я понимаю, что-то случилось. В груди рвется сердце, а кожа трескается на грудной клетке. Под ребрами тесно, но стараюсь дышать и дать Оле времени собраться с мыслями, чтобы все мне рассказать.

Она же не будет тянуть?

– У тебя что-то болит? – наступаю. Слышу, какой у меня неровный голос. Как бы не напугать жену своим напором и ненормальностью.

– Нет.

– А в целом… как дела?

Я как бы через весь город мчал…

– В целом ничего. Но… Макс, я беременна.

Током прошибает тело насквозь, как на острую иглу насаживает с удовольствием.

Я смотрю на свою жену и, кажется, даже свет позади нее вижу. Хочется протянуть руку и коснуться. Вдруг все нереально? Я заснул где-то в тающем сугробе, умер и попал в рай?

– Ты уверена? – хриплю свой вопрос. Придурковатым, должно быть, выгляжу со стороны.

– Я успела сделать три теста и все три положительные, – улыбается мне так открыто, со всей нежностью.

У меня дух захватывает от нее такой. Всегда захватывал. С того момента, как она пролила суп, или что это было, на меня в столовой.

Скидываю ботинки, верхнюю одежду. Мне уже все равно, что она валяется где-то на полу. Делаю два шага и обнимаю Ляльку.

Нет, я точно в раю.

– Янка погадала. Сказала, будет мальчик.

– Господи…

Жена льнет ко мне всем телом, трется. Ее запах витает повсюду, шелковистые волосы щекочут шею, а я все еще стою как вкопанный и пытаюсь осознать сказанное.

Подхватываю ее под попу и к стене прислоняю.

– Мне кажется, ты даже потяжелела.

– Кречетов!

Ругается так сексуально. В паху жмет. Одежда гореть начинает и хочется сорвать ее. Халатик жены заманчиво распахнулся, представляя ее упругую потяжелевшую грудь с острыми сосками.

Наклоняюсь и просто веду по ее груди лицом, мягкость ее в себя впитываю. А потом целую, соски по очереди облизываю.

Завожусь с одного касания, с одного взгляда.

– А тебе можно? – спрашиваю.

Ольга хихикает очаровательно, прибавляя литры крови к члену.

– А ты что, врач?

– Хочешь, могу быть и врачом. Тогда ты чур злая медсестричка.

– Макс!

Смеемся вместе, а потом я захватываю ее губы. Сладкие, манящие, любимые. Издаю низкий стон и упираюсь лбом в ее лоб. Дышим часто, бедрами толкаюсь. Хочу ее адски, до ломоты в теле и ваты в голове.

Пальцы путаются в ее темных волосах, когда фиксирую голову, чтобы углубить поцелуй. Хочу показать, как нужна, как необходима.

Я ведь не шутил, когда говорил, что Ольга – моя жизнь.