Развод с генералом драконов (СИ)

— Она ничего не знала. Никто не знал.

Молчание, затем звенящий от тихого гнева голос:

— За дурака меня держишь? Как можно незаметно родить в монастыре? Что за лютый бред?

— Можно, — возражаю упрямо. — Сам посмотри, форма послушницы свободная, в ней ничего не видать.

Оттягиваю краешек бесформенной рясы, под которой поместится ещё четыре меня в лёгкую.

Стараюсь не смотреть дракону в глаза, не бросать взглядом вызов, вот только это мало помогает. Рэйвен делает шаг, оказываясь вплотную ко мне. Вскидывает руку, сжимает мои щёки, дёргает их вверх, заставляя смотреть на него:

— А тот факт, что ты до сих пор не монахиня? — наклоняется к лицу близко-близко, обдаёт мятным дыханием и тревожным запахом железа. — Как объяснишь? Тебя здесь тоже не замечают? Пять лет? Не знаю, как ты всё это провернула, но обязательно выясню, будь уверена, и тогда…

Невысказанная угроза повисает в воздухе, словно накрывает тяжёлой ментальной плитой.

Задыхаюсь под его взглядом, полыхающим лютой злостью. Светлейший!

Хватаюсь пальцами за твёрдое запястье дракона, пытаюсь отодрать его от своего лица, но тщетно.

— Почему? — с трудом шевелю губами. — Почему ты так меня ненавидишь? Что я тебе сделала?

Отпускает. Небрежно сбрасывает руку. Делает шаг назад. Убирает руки за спину. Отворачивается. Смотрит на дочь, безмятежно играющую с куклой:

— Она живёт с тобой?

— Что? Нет, конечно! Это невозможно. Вики с рождения числится в сиротском приюте при Обители, — слегка сникаю под уничтожающим взглядом, но быстро беру себя в руки. — Но она ни в чём не нуждается. Я присматриваю за ней!

Демонстративное закатывание глаз, очевидно, должно дать мне понять, что новоявленный «отец» думает о материнском воспитании. Но, вместо того, чтобы учить меня жизни, Рэйвен задаёт очередной неудобный вопрос:

— Почему она сейчас здесь? В это время?

Что тут скажешь? Только правду:

— Она иногда сбегает после отбоя, чтобы повидаться со мной.

— Ясно.

И в этом его «ясно» отчётливо звучат все грани презрения к ситуации в целом и ко мне в отдельности.

Встаю рядом с драконом. Мы оба смотрим на дочь. Я — испуганно-тревожно, он — с цепкой жадностью хищника, взявшего след. Не отрывая взгляда от Вики, Рэйвен чуть наклоняет голову:

— Сложные были роды?

Эмм… Что? Он серьёзно сейчас? Предлагает обсудить это? С ним? Прямо здесь?

— Обычные, — не считаю нужным вдаваться в подробности, обхватываю себя за локти, скрещивая руки перед собой.

Дракон медленно кивает, принимая мой ответ:

— Мелинда, ты ведь сможешь ещё родить, я верно понял?

Сказать, что вопрос неожиданный — ничего не сказать.

В груди тревожно щекочет, и вовсе не от радости, а от острого ощущения, что я на краю сейчас. Один неверный шаг, и случится нечто ужасное. Хотя куда уж ужаснее, казалось бы? И всё-таки.

Зачем ему это? Зачем? Зачем?

В голове в бешеной панике носятся мысли. Я просчитываю разные варианты, пытаясь понять, какой из них для нас с Вики самый правильный и безопасный. Сейчас.

Пять лет назад я предпочла тихо отойти в сторону, чтобы не рисковать лишний раз. Стоит ли поступить так же?

Что я чувствую к Рэйвену? Любовь? Ненависть? Обиду? Ничего. Только здоровое желание держаться подальше.

Дэллия спрашивала меня, и не раз, почему я не отстаивала себя, не боролась, не требовала от родных поддержки и мести, не писала Императору, не довела до скандала?

В теории всё так красиво и просто, а на практике?

Какую цену пришлось бы заплатить за собственную гордость и этот путь? Мой отец стар. Когда я уезжала из дома, он почти ослеп. Брат погиб на войне. Старшая сестра замужем за кузнецом, другом детства, у них семеро детей. Несмотря на то, что отец лишил Ниссу наследства за этот вопиющий мезальянс, они с Маликом счастливы.

И куда им всем тягаться с генералом Стормом? Рэйвен съел бы их и не подавился.

Всё было бы иначе, будь жив дядюшка Гарт, папин лучший друг и мой крёстный, влиятельный и богатый маг, которого я почти не помню и которого знаю лишь по рассказам отца.

После пары рюмочек бренди папа любил вспоминать, какие весёлые были времена, когда дядюшка Гарт держал в страхе всю округу. Я не помню его лица, но помню басовитый смех, заросшую тёмными волосами шею. В отличие от отца, дядюшка Гарт позволял мне взбираться ему на спину и катал верхом по каминному залу.

Я визжала от восторга. А когда мне было три, дядюшка Гарт пропал. Не то уехал странствовать, не то сгинул где-то в недобрый час. Я так и не узнала правды, потому что отец не любил об этом вспоминать. Сразу мрачнел и тянулся за выпивкой.

А потом как снег на голову была новость о том, что свои земли в Зелёной долине дядюшка Гарт завещал мне. Эти земли граничили на востоке с землями Сторм и вошли в моё приданое. Сейчас они принадлежат Рэйвену.

Будь у меня связи среди тех, кто имеет хотя бы какой-то политический вес, можно было бы подумать о том, чтобы побороться, но не тогда, когда я один на один с правой рукой Императора. Сейчас, как и пять лет назад, я лишь слабая женщина против всесильного генерала.