Развод. Ты меня предал (СИ)

— А я не хочу, чтобы ты тут был.

— Я знаю.

— Вот и уходи.

— Не могу.

Она должна кричать, плакать и бить меня. Ей по возрасту положены эмоции. Дикие, громкие и яростные, но она лежит под одеялом и не двигается.

— Лиля…

— Когда ты разлюбил маму?

Опускаю взгляд и делаю медленный вдох. Разве я могу говорить о любви к Аде после произошедшего?

И сейчас у меня в груди просто черная и бездонная дыра. Я помню то теплое и светлое чувство, которое меня наполняло, когда Ада целовала меня или когда хватала меня за руку и тащила в темный уголок, чтобы с тихой, но живой страстью отдаться мне.

Сейчас этого чувства нет. Оно исчезло. Когда? Оно меня все еще согревало в аэропорту, когда просил Аду не скучать и обещал, что две недели пролетят быстро, а потом…

— Ты ведь маму любишь…

— Я не имею больше права ее любить, Лиля.

— Я тебя не понимаю, — выползает из-под одеяла, садится рядом и всматривается в мой профиль. — Зачем, папа?

— У меня нет ответа на этот вопрос.

— Тогда уходи.

— Ты всегда будешь моей дочерью, Лиля, — закрываю глаза.

— Мой папа так бы не поступил, — встает и шагает к письменному столу. Опирается о спинку стула и оглядывается. — И изменять маме? Ты серьезно?

Я хочу сбежать, но я этого не сделаю. Лиля должна выплеснуть на меня гнев. Я его заслужил.

— Нашей маме, которой вслед оглядываются! — повышает голос, и я улавливаю в ее голосе страх. — И она не будет одна! Ясно тебе?!

— И будет мне твой новый ребенок никем! Не буду я с ним нянчится! Я его не приму! Никогда и ни за что! И новые кроссовки мне не нужны! Ничего не нужно! И не смотри на меня так! Будешь теперь папой на выходные, да? Будешь на карусельки водить, мороженку покупать, а потом к своей шлюхе пузатой бежать?!

— Я не знаю, что нас ждет, Лиля.

— Я знаю! Я! — в ярости взвизгивает. — Нас не ждет ничего хорошего! У тебя будет новая семья!

— У меня не будет с Ией семьи! — рявкаю я.

— Вот как?! — переворачивает стул. — И от нового ребенка отказываешься?! А смысл всего этого тогда?! А?

— Нет и не было смысла, — опускаю лицо и подпираю лоб руками.

— Вы ведь еще и войну устроите между собой! — Лиля всхлипывает. — Ты ее устроишь…

Поднимаю взгляд.

— Я не хочу всего этого, папа… Ни развода, ни споров, с кем я и в какие дни я должна видеться, ни алиментов… Ничего этого не хочу! — срывается на крик. — Чего я хочу, так это умереть!

— Не смей так говорить, — цежу я сквозь зубы, а у самого руки немеют и холодеют от страха. — Мы придем к миру…

— Какой к черту мир?! — скидывает тетради со стола. — Какой мир?! Для мамы?! Для меня?! Засунь свое мороженое по воскресеньям в жопу! И подачки, чтобы загладить вину!

— Лиля…

— И ты ведь своего выродка притащишь мне, — переходит на рык, — чтобы я с ним подружилась, а тетя Ия будет названивать и звать в гости, ведь мы семья.

— Я тебе повторяю, у меня с ней семьи не будет.

В глазах темнеет от гнева и бессилия перед злым ехидством дочери.

— Желаю ей сдохнуть при родах, — тихо шипит, вглядываясь в мои глаза. — И чтобы на твоих глазах из нее вынули урода.

А это в ней говорят мои гены. Это я в ней сейчас проснулся, ведь я в гневе тоже теряю берега.

В комнату заходит Ада и широко распахивает дверь, намекая, что мне пора уйти.

— Воспитывать пришла? — ярость Лили перекидывается на Аду. — Скажешь, что такого нельзя желать?

— Нет, нельзя, — тихо отзывается Ада. — Мы должны быть выше этого.

— А я не хочу быть выше! Она украла у меня отца!

— Он позволил этому случиться. Моральные качества тети Ии, конечно, под вопросом, Лиля, но…

— Как ты могла всего этого не заметить?! — Лиля выдыхает через крепко сжатые губы. — Ты это допустила!

— Лиля, — встаю и мрачно смотрю на нее. — Мама…

— Тебе-то теперь какое дело? — Лиля язвительно перебивает меня.

— Матвей, оставь ее, — шепчет Ада, и я слышу в ее голосе едва уловимую дрожь.

— Да! Оставь меня! Брось меня! Я ведь тебе больше не нужна! У тебя будет новая дочь! Или сын! А, может, сразу двойня! Почему нет! Давайте сразу тройню! — кидается к книжным полкам и сбрасывает с них книги с криком.

Ада с тихой обреченностью наблюдает за ней, кидает на меня разочарованный взгляд:

— Уходи.

Решительно шагает к Лиле. та в истерике отталкивает ее, затем пытается вырваться из материнских объятий с криками и визгами, которые оглушают меня. И в голове ни одной мысли.

— Тише, Лиля, тише…

— Ты найдешь другого! — вопит Лиля. — Я буду не нужна и тебе!

— Какая глупость, — Ада прижимает ее к себе и оседает вместе с ней на пол. — Ты всегда будешь нужна мне.

Я хочу сказать, что Лиля всегда будет нужна нам, но я выхожу из комнаты, в которой когда-то собирал детскую кроватку. Тогда в лучах солнца рядом сидела Ада, гладила живот и с тихим напевом изучал инструкцию по сборке.

— Я люблю тебя, — тогда сказала она и с улыбкой протянула на раскрытой ладони болтик. — Больше жизни.

Теперь мне этих тихих слов не услышать и не увидеть этой солнечной улыбки. Останавливаюсь и оглядываюсь на Лилю, что в слезах выскакивает из комнаты. Смотрит на меня диким зверенышем, который укусит, если протяну руку.

— Прости меня, Лиля… Я не справился.

— Уходишь? — подбородок дрожит.