Развод. Ты меня предал (СИ)

А я бегаю из бутика в бутик с дикими глазами, пугаю консультантов и охранников и матерюсь, когда получаю ответ дрожащим шепотом, что “эту модель раскупили”.

И да. Это настоящий вызов для отца-молодца.

Я не позволю Аде припоминать мне эти кроссовки в будущем.

Одергиваю пиджак за лацканы, затягиваю галстук, поправляю его узел и решительно выдыхаю.

— Ну, не найду, то буду искать, у кого эти кроссовки с ногами оторвать.

У соседней машины замирает испуганная женщина с короткими черными волосами. Затем торопливо заталкивает мальчика лет пяти с чупа-чупсом во рту, не спуская с меня подозрительного взгляда.

Видимо, я сейчас похож на маньяка. На кроссовочного маньяка, который никак не может найти свою жертву.

— А кому дядя ноги оторвет? — с тихим и любопытством спрашивает мальчик.

— Не знаю, милый, — женщина захлопывает дверцу и опять смотрит на меня с воинствующей решительностью кинуться на меня, если я вздумаю сейчас бузить.

Я пытаюсь миролюбиво улыбнуться, а она округляет глаза и спешно садится за руль. Визг шин, и машина срывается с места.

— Я же пошутил, — приглаживаю волосы. — Мне же новые кроссовки нужны. За ношенные меня живьем сожрут.

Глава 46. Я так не хочу, мам

— Надо папе сказать!

Лиля аж хлопает в ладоши и садится рядом. Заглядывает в глаза:

— Скажем же?

— Нет, — вздыхаю я. — Я буду скрывать, потом прятать живот, а затем сбегу в другой город и тайно рожу.

Лиля хмурится, не уловив в моем голосе шутки, и говорит:

— Я тебе в этом не союзник.

— Это шутки у меня такие.

— Аааа, — тянет Лиля и неловко улыбается. — Смешно.

— Врешь же.

— Вру, — пожимает плечами. — И да, ты бы могла так поступить.

— Серьезно? — вскидываю бровь.

— Но что-то пошло не так, раз ты… — делает паузу и продолжает шепотом, — решила от папы не бежать.

— Ты ведь в него верила с самого начала, — шепчу я в ответ и перевожу взгляд на окно, — а я — нет.

— Ия все-таки ведьма?

— Нет, Лиля, — беру ее за руку. — Она беспринципная завистливая мразь, у которой сорвало крышу. Она сумасшедшая. Годами завидовала нам, а я… и подумать не могла, что человек может быть настолько чокнутым. Я была слепой.

— Ты-то хоть медальон с фотографией не находила, — Лиля сжимает мою руку и всхлипывает. — А я нашла и ничего не сказала. И ведь мне это все не понравилось, мам, но я промолчала. Может, если бы сказала, то все было бы иначе.

В окно кухни заглядывает вечернее оранжевое солнце, отражается на пузатой вазе. С крана капает вода.

— Не вини себя, — сжимаю ладонь Лили крепче. — Это я должна была, — вздыхаю. — Я тут должна была быть умной и проницательной. Я же взрослая.

— Никто не виноват, — Лиля вглядывается в мой профиль. — Нас всех обманули. А теперь… — задерживает дыхание и нетерпеливо шепчет, — давай напишем папе.

— Не-а.

— Ну, мам.

— Пусть побегает за кроссовками, потом пытается раскачать наш развод, и опять испорчу ему все планы быть свободным и завидным женихом, — разворачиваюсь к Лиле вполоборота. — И ты тоже будешь молчать.

— Я не смогу, мам.

— А придется.

— Мам.

— Я сейчас играю с твоим папой в шахматы, — убираю ее локон за ухо. — Может, он действительно хочет со мной развестись.

— Ой, не начинай, а, — Лиля фыркает и кривится. — Не хочет он развода.

— А вдруг?

Я пока только прощупываю Матвея на его желание шагнуть из прошлого в будущее. Может, ему я больше не нужна в качестве жены? В этот раз я ему помешала с разводом, но вполне может попытаться вновь избавиться от надоедливой жены.

— Вы оба такие сложные, — Лиля морщит нос. — Нельзя просто быть вместе?

— Не сейчас, — слабо улыбаюсь. — Лиля, дернешь мужчину чуть посильнее, так он психанет. Знаешь, я раньше фыркала на одну хитрую мудрость, а теперь сама ее тебе скажу.

Лиля хмурится. Мне понятно ее желание, чтобы одномоментно все стало, как прежде, но я знаю, что так не получится. И, наверное, впервые за весь наш брак мне придется искать подход к Матвею. Мы неплохо продержались четырнадцать лет на влюбленности и любви без притирки, но теперь мы оба в ранах и… нам надо как-то вновь прижаться друг к другу без боли, которая может вызвать агрессию и желание сбежать.

— А мудрость эта в том, что я сейчас, как умная женщина, должна убедить твоего папу, что это он принял решение вновь быть вместе.

— Чего?

— Женщина принимает решение, но мужчина считает, что это он такой крутой и сам до всего додумался.

Лиля недоуменно вскидывает бровь.

— И твой папа сам догадается, что я беременна, сам стукнет по столу и рявкнет, что развода не будет, — приглаживаю волосы. — Первый шаг я сделала, а дальше пусть сам считает, что он ведет в этом танце.

— А просто сказать, что ты хочешь быть с ним?

— Я уже сказала об этом.

— А он?

— А он потащил меня к судье, — недобро и ревниво щурюсь. — Обидно, знаешь ли.

— Обидно, — Лиля вытягивает ноги и задумчиво покачивает ступнями, глядя на носки. — Он после вашего судьи злющий приехал. Распугал моих одноклассников, — одобрительно хмыкает, — одним взглядом. Я заболталась с Ленкой и Катькой, а он из машины вышел и молча смотрел в нашу сторону. Вот так.