Развод. Уйти от неверного (СИ)

Мы долго прятались, жили по съемным дешевым хостелам, пока не выяснилось, что меня никто не ищет. Более того, богатая наследница четы Багрянцевых оказалась никому из родни ненужной. Отвернулись и отец и братья. Уже потом, когда я была беременна близнецами, отец нашел меня и попросил сесть в машину.

— Ты сделала выбор, Ясмин. Но если однажды ты поймешь, что ошиблась — позвони. Динару нет места в нашей семье, но ты всегда можешь вернуться.

Я никогда не думала, что данная однажды визитка может пригодиться, а теперь беру телефон в руки и набираю номер отца, даже не предполагая, что услышу в ответ совсем не то, чего ожидала.

Глава 10

— Ну что, мамочка? Вас заберут? — в палату заходит медсестра и вопросительно на меня смотрит.

Три часа назад меня выписали и сказали, что я могу собираться домой. Прямо с утра, как только прошел обход, врач оформила выписку, но вот уже половина первого, а я все еще в больнице. Нервно хожу по палате туда-сюда и жду, когда мне позвонят, чтобы спускалась. Отец сказал, что за мной приедут, но на мои звонки папа не отвечает, а контакты того, кто приедет, папа не отправил. Уверена, что лично он не приедет — пришлет кого-нибудь из своих ребят.

— У нас сегодня много поступлений, роженицам палата нужна. Поторопи там своих, пускай едут. Что они тебя, не ждут, что ли?

— Ждут. Что-то у них случилось, видимо.

— Дай бог, чтобы все обошлось! — перекрещивает и выходит из палаты.

Отец звонит как раз тогда, когда я готова уходить из больницы на своих двоих. Просит выходить, на улице меня ждут.

Я выглядываю в окно и вижу там большой черный внедорожник. Водитель, к сожалению, не вышел на улицу, так что мне не видно, кто за мной приехал. Подхватив на руки дочку и небольшую сумку, выхожу в коридор, где на меня едва не налетает та самая медсестра.

— Уже приехал, что ли? — хмыкает. — Быстро. Только позвонили и уже тут.

— Кому позвонили?

— Так мужу! Он, оказывается, ничего не знал о выписке. Ты не ему звонила, что ли? — хмыкает, рассматривая меня с прищуром, словно подозревает в том, что я нагуляла ребенка и конечно звонила не мужу, а кому-то другому.

— Простите, — обхожу ее стороной и иду к лифту.

— Куда же ты одна… — меня догоняет санитарка.

Забирает у меня из рук дочку.

— Нельзя тебе такие тяжести таскать. И сумку брось, я отнесу все.

Выйдя из больницы, воровато оглядываюсь, будто где-то из-за угла должен выскочить Динар и, подхватив меня под локоть, потащить к своей машине.

— Ну и где папочка? В машине сидит, что ли?

Пока я растерянно осматриваюсь, санитарка решительно шагает к огромному внедорожнику и, постучав в окошко отходит, ожидая, пока оттуда выйдет “папочка”. Я же вместо того, чтобы смотреть, кто за мной приехал, с опаской посматриваю в сторону въезда, опасаясь, что в любой момент сюда влетит автомобиль Динара. Уверена, он уже где-то на пути в больницу. После звонка он наверняка сложил дважды два и понял, что я и не собиралась ему говорить.

— Вот ваше чудо, папочка, — слышу за спиной голос санитарки и, наконец, оборачиваюсь.

Сердце пропускает удар, потому что кисти рук, усыпанные татуировками, я узнаю из тысячи других.

Я утыкаюсь взглядом в эти руки и в маленький сверток, который он ими держит. Моя дочка. На руках у Давида Багирова. Человека, который разбил мое влюбленное девичье сердце.

Я утыкаюсь взглядом куда-то в область его груди. Блуждаю там, не в состоянии заставить себя поднять голову и посмотреть в глаза. Я боюсь. Столько лет прошло, мне давно не восемнадцать, а он… впрочем, а что он? Судя по тому, что приехал в больницу, он все еще работает на моего отца. Никакого карьерного роста и личной жизни.

Меня шатает из стороны в сторону от одного лишь осознания, что ничего не изменилось. Что Давид, как и восемь лет назад, все еще работает с отцом. Все еще подчиняется ему и выполняет его приказы. Сколько ему сейчас? Если не ошибаюсь, тридцать пять. А он все на побегушках.

— Здравствуй, Ясмин, — слух режет легкая осиплость, которой раньше не было.

Я поднимаю голову, сталкиваюсь с пытливым взглядом прищуренных карих глаз.

— Здравствуй, Давид.

— Нам нужно ехать.

— Да, конечно.

Мне нужно забрать у него из рук Надю, но я никак не могу уговорить себя подойти ближе. Столько лет прошло, а кажется, будто только вчера состоялся наш последний разговор. Только вчера я рыдала, стоя на коленях под проливным дождем, только вчера просила его выбрать меня, а не карьеру и отца.

Смахнув ненужные воспоминания, все же подхожу ближе. До меня долетают едва уловимые нотки его туалетной воды и табачного дыма.

Я пытаюсь принять новую реальность, где больше нет счастливой любящей и любимой Ясмин. Реальность идет на таран, пока я тщательно и даже бережно пытаюсь от нее отгородиться. Из роддома меня забирает не муж. Человек, который безжалостно растоптал меня восемь лет назад. Мужчина, в которого я до беспамятства влюбилась, а он выбрал свою безопасность, а не счастье.