Развод за одну ночь

– Гражданин следователь! – бросился к нему Тимофей. – Это были вы?

– Ты чего, Тимофей? Рехнулся?

– Простите! Не узнал!

– Как не узнал? Вчера только виделись.

– Глаза к свету непривычные, – оправдывался Тимофей. – Решил, что тут маньяк в доме засел, девчонок караулит. В саду темно, в комнате светло. Только ваш силуэт и видел, а больше ничего. Набросился, а это вы, оказывается.

– Лечиться тебе надо, Тимофей, – сердито посоветовал ему Сосулькин. – К окулисту сходи. Ведь чуть не задушил меня, кретин!

– Простите. Сослепу попутал.

– Чего с глазами-то?

– Не знаю. Если из темноты сразу на яркий свет выхожу, ничегошеньки не вижу. Словно слепну.

И Тимофей в доказательство своих слов растопырил пальцы, зажмурился и принялся хватать воздух.

– Потом через несколько минут зрение возвращается, – объяснил он. – Но это подождать надо.

– Так и подождал бы!

Сосулькин был в отвратительном настроении. И подруги его понимали. Зашел к девушкам на огонек, ожидал приятную встречу, а вместо этого чуть не отправился на тот свет. Хорошо еще, что Тимофей вовремя сообразил, что происходит что-то неладное. А то ведь он такой тугодум, мог сначала придушить, а только потом смекнуть, что придушил не того.

– Ты лучше скажи мне, раз уж появился, почему ты отцу и братьям ничего не сказал о тех ночных призраках, которых выследил?

– Чего?

– Того! – сердито отозвался Сосулькин. – Я сегодня с твоим отцом беседу имел. Он ни сном ни духом, что у вас на участке родственники Насти орудовали.

– Так это я… того… Хотел сам сначала проверить.

– Что проверить?

– Ну… это… кто они такие, одним словом. Хотел за ними окончательно проследить. Выяснить. А тут такое дело… Труп… Ну, и все дела.

– Значит, лавры героя тебе покоя не дают?

Сосулькин никак не желал смягчиться. Тимофей и сам чувствовал настроение следователя и поэтому, извинившись перед ним еще раз, поспешно ретировался. Ни подруги, ни тем более сам Сосулькин не стали его задерживать. Подруги, потому что страшно устали. А Сосулькин… Ну, у него был еще более веский повод быть недовольным Тимофеем. Что касается подруг, то они испытывали к удалившемуся парню даже своего рода признательность.

– Тима так быстро учапал, вот бы и Сосулькин взял с него пример!

Но нет, Сосулькин даже не собирался никуда уходить. Наоборот, он расположился в кресле возле окна, откуда его согнал Тимофей, и, потирая свою пострадавшую шею, сказал:

– Ну, и силен этот тип.

– Ты чего пришел-то? – решила не церемониться с ним Кира. – Просто в гости или как?

– Или как. Мимо проходил, захотел посмотреть, где вы устроились. А если честно, то у меня есть новости. Сегодня вечером у меня состоялся разговор с задержанным Квашней Александром.

– С тем самым?

– Да, да, с тем самым другом покойного Михаила Бабкина, которому покойник до такой степени доверял, что даже выписал доверенность на продажу и дома, и всего остального своего имущества. И знаете, что самое интересное?

– Что же?

– А то, что доверенностью этой Александр воспользовался, когда сам Бабкин был уже мертв.

– Да ты что? Выходит… что же из этого выходит? Дом был продан незаконно?

– Про это мы сейчас с вами думать не станем, – нахмурился Сосулькин. – Это дело судьи. А судейское болото, только в него ступи, не успеешь оглянуться, как по самую маковку увязнешь. Нет, я хотел сказать вам другое… Знаете, почему Бабкин выписал на своего приятеля такую доверенность?

– Нет.

– А вот Александр мне рассказал. Сидеть ему при любом раскладе еще долго, амнистия ему не светит. В тюрьме любое развлечение в радость, даже такой вот разговор по скайпу.

Беспроводная связь оплела своими щупальцами уже весь мир. Даже в Сахаре в палатке последнего бедуина или вот в СИЗО прямо в камере можно воспользоваться услугами Интернета, почерпнуть необходимые сведения или поговорить с другом на другом краю земли. Конечно, следователя никакие дружеские отношения с подследственным Квашней не связывали, но поговорить с ним было необходимо.

– И вот что рассказал мне этот красавец, – продолжал следователь, – оказывается, недаром Бабкин боялся мести своих дружков. О том, что Миша зачерпнул из «общака», они пронюхали. И по возвращении из Адлера, где он сховал денежки, на родной Урал Бабкина ждала верная смерть.

В такой ситуации Бабкин принял единственное правильное, как ему казалось, на тот момент решение. Он решил спрятаться от своих дружков… в тюрьме. Мысль далеко не новая, но весьма глупая. Уж Бабкину ли было не знать, что в тюрьме его достанут быстрей, чем на воле. Но Бабкин надеялся на то, что, оказавшись в тюрьме, он будет под охраной и пытать его дружки все же не смогут.

Убить да, но смерти Бабкин не боялся. Ведь убив его, дружки навсегда потеряли бы украденные у них деньги. Они не знали, где именно Миша их спрятал. И Бабкин рассчитывал пересидеть в тюрьме опасное время, а потом… Неизвестно, какой финт собирался выкинуть Бабкин, но его карты смешали. В тюремной камере началась драка, и он стал «случайной» жертвой.