Развод. Жизнь с чистого листа (СИ)

Он переворачивает меня на живот и приподняв мои бедра входит сзади. Размашисто вколачивается, мнет ягодицы. Задирает мои бедра еще выше. А по моему телу бегут токи только от представления того, какая бесстыжая картина открыта сейчас его взору. Холодные капельки пота падают с его волос на мою разгоряченную спину. Он крепко держит меня за талию, входит глубоко и жестко. Грудь от толчков трется чувствительными сосками о грубую обивку дивана. Паша делает последний толчок и по моим венам расползаются электрические разряды…

Мы лежим на диване уставившись в потолок.

— Может еще разок? — Паша поворачивается на бок и очертив пальцами полушарие моей груди наклоняется и прикусывает сосок.

— Оу!

Это так остро, что по моему телу пробегается новая волна возбуждения. Я пытаюсь нащупать вокруг себя хотя бы что-нибудь, чтобы прикрыться, но нахожу только его боксеры, валяющиеся на диване.

— Так что насчет второго раза?

Я снова оказываюсь распятой под его твердым телом, а его пальцы начинают скользить по моим складочкам растирая клитор и ныряя в меня.

* * *

— Нин, оставайся. Куда ты бежишь? Переночует твой Луи без тебя…

— Нет, я так не могу. Он спит только со мной. Он может испугаться.

Паша закатив глаза падает на подушку.

— Нет! Ну нормально? Он спит с тобой! А я сплю один…

— Пойдем ко мне…

— И будем спать втроем?

— Он нам не помешает?

— Думаешь? — Паша снова тянет меня за руку на диван. Но я уже оделась и даже слегка причесала волосы пальцами.

— Я побегу, — шепчу ему в губы.

— Ага! Беги, беги… Далеко не убежишь, — стреляет глазами в мою забинтованную ногу. — Болит?

— Нет…

* * *

Луи скулил около входной двери, а увидев меня жалобно затявкал.

— Ну прости, прости меня мой мальчик, — подхватываю его на руки.

Он и правда спит со мной, а точнее у меня в ногах. Первые пару ночей я пыталась оставить его на лежанке. Но он все равно приходил к кровати и скулил. Пришлось взять к себе. Теперь по утрам он вылизывает мне щеки щекоча мое лицо своим шершавым язычком.

Я приняла душ стараясь не замочить раненную ногу и сделала себе крепкий сладкий чай. В сон клонило ужасно, но я не смогла лечь до тех пор, пока как следует не обдумаю своего неожиданно фривольного поведения. Проверила календарь убедившись, что дата безопасная, отложила телефон в сторону. От чего-то перед глазами нарисовался пухленький бутуз Севка, который неплохо так сидел у меня на руках, хотя считался ребенком капризным и непоседливым.

Да какие дети? Очнись! Ты почти бабушка уже! Внук у тебя скоро будет, а ты дни овуляции с чего-то подсчитать решила… От этих мыслей засосало под ложечкой. Я отхлебнула горячий и слишком сладкий чай, обварив небо, пустила кипяток по пищеводу.

Да я даже фамилии его не знаю. Докатилась… Переспала с первым встречным. Развестись для начала нужно было! А для начала чего? Он через пару дней уедет, а потом может приедет через полгода на выходной. А может и не приедет вовсе…

Пока я допивала чай, Луи свернувшись калачиком на моих коленях задремал. Мне было жаль его тревожить, но глаза буквально слипались, поэтому я аккуратно приподняла его и понесла в кровать.

Я вынырнула из дремоты, ощутив чью-то руку на своем животе. Рука притягивала меня к большому горячему телу.

— Ты, когда дверь запирать научишься? — прошептали его губы мне на ухо.

— Паш… А какая у тебя фамилия?

— Колосов.

— А сколько тебе лет?

— Сорок пять… Еще вопросы будут? — его щетина щекотала мне ухо, голос звучал веселыми нотками.

— Нет…

— Спи тогда…

Какой все-таки приятный у него голос.

Неконтролируемый поток мата вперемешку с тявканьем, скулением и рычанием, окончательно выдернули меня из царства Морфея.

— Не ругайся на него!

— Да он мне палец отгрыз!

— Ну он же охранник!

— Хреновый из него охранник! Я уже тут полчаса нахожусь!

— Тшшш…

Луи забился мне под бок и надсадно дышал как обиженный ребенок. Вероятно, Паша неслабо приложил его об стену, пытаясь струсить моего охранника со своей ноги.

— А меня не пожалеешь?

— Пожалею… — поцеловала колючую щеку и теснее прижалась к его груди.

8. Никакой личной жизни

— Я тут с соседями некоторыми созвонился. Так вот, у Лозовских камеры пол улицы обозревают. И даже часть территории ваших дворов захватывают. Твоего и твоей соседки… А ее остекленная веранда вообще, как аквариум.

— И?

— Что и? Хочу сказать, что вы неплохо смотритесь. Вы хотя бы шторы, что ли задергивали бы, — поиграв бровями произнес Серега.

— Никакой личной жизни… — закинув руки за голову откинулся на спинку кресла.

— Во-во… Там такой обзор со второго этажа Лехиного теремка.

— Да понял я уже… Ты же явно о чем-то другом сказать хотел.

— Ты хоть посчитал на сколько у тебя вынесли?

— Да я об этом, как-то не задумывался.

— Ну какой-то ты не хозяйственный… А если бы тебе хату выставили, тоже считать не стал бы?