Развод. Жизнь с чистого листа (СИ)

Я не собираюсь к нему возвращаться. Уверена, что он попытается манипулировать мной, теперь уже афишируя своим диагнозом. Но я твердо решила, что буду стоять на своем. Я хочу развестись, и точка. Я ему не сиделка и не собираюсь ей быть. У него достаточно денег, чтобы нанять человека, который будет за ним ухаживать. Когда я успела стать такой черствой?

Чисто по-человечески мне жаль его. Ему всего сорок девять. Паша младше его на каких-то четыре года, но мечтает о семье и даже ребенка завести не прочь. А жизнь Максима почти закончена. Как страшно звучит эта фраза — почти закончена. Она может означать, что человеку остался месяц или два, может быть, год. Смерть может забрать его в любой момент. Он может просто отключиться за рулем, который ему теперь противопоказан, может умереть во сне, а может мучиться в агонии и без сильнодействующих лекарств не сможет даже вздохнуть.

Завожу машину, выезжаю за ворота. И вместо того, чтобы поехать коротким путем, поворачиваю не направо, а налево. Дабы сделать небольшой крюк и проехать по улице, на которой живет Лиза.

Каждый вечер пробегаю глазами по сообщениям в чате. Сегодня Лиза прогуливает. Сообщение было написано с номера ее матери уже в двенадцатом часу. Обычно родители заканчивают свои переписки до девяти.

Последние дни и так выдались на редкость тяжелыми. Поэтому я старалась гнать от себя эти переживания. Но не убедиться в том, все ли у нее в порядке, не смогла.

— Чего сигналишь!? — на крыльцо вышел заросший мужчина. На вид не алкаш, но очень близок к нему. Прямо движется в этом направление в довольно ускоренном темпе.

Я высунулась из машины, а за тем вышла из нее и подошла к калитке. Мужчина пропал из поля зрения. Вероятно, спускался с крыльца. Звонкий лай небольшой дворовой собачонки, сопровождающей своего хозяина по дорожке к калитке, подтверждал, что сейчас я познакомлюсь с сожителем загадочной матери Лизы.

— Добрый день, — поздоровалась я с мужчиной, приоткрывшим калитку и взмахнувшим головой в немом вопросе. — Не могли бы вы позвать Татьяну?

Мужчина продолжил смотреть на меня своими круглыми стеклянными глазами.

— Я из детского сада…

— Ее здесь нет, — перебил меня мужчина.

— Разве она не живет здесь?

— Нет, — коротко ответил он и собрался закрыть калитку.

— Подождите! — я схватилась за ручку почти затворённой калитки. — А где тогда я могу ее найти?

— А мне откуда знать! Она здесь больше не живет.

— Как не живет? А как же дети? Где дети?

— Так, дамочка! Ищите эту шлендру сами. Я вам здесь не помощник, а дети ее меня и подавно не касаются, — мужчина с силой дернул калитку на себя.

Металл звонко лязгнул, сообщив о том, что хозяин двора больше не намерен со мной общаться. Я растерянно повернула голову в сторону соседнего домишки и увидела Женю. Мальчик вышел на улицу с огромным алюминиевым тазом и, поставив его на покосившуюся лавку, принялся развешивать белье. Быстро переместившись к соседнему двору, я окликнула мальчика. Этот забор был низким, поэтому я без труда смогла заглянуть во двор.

— Женя!

Мальчишка уставился на меня во все глаза, а потом, бросив белье в таз, заторопился в дом.

— Подожди, не убегай! — я нащупала небольшой крючок за калиткой. И, не дожидаясь приглашения, сама вошла во двор.

Мальчик, вероятно, очень удивился моей наглости, поэтому дальше убегать не решился, а вместо этого направился мне на встречу.

— Вы от нас не отстанете, да? — Женя разгневано смотрел на меня. Мы остановились друг напротив друга посреди их заброшенного двора. — Чего вы к нам привязались? Ездите постоянно, вынюхиваете что-то? Оставьте нас в покое!

— Вы здесь живете? — проигнорировав его выпад, я продолжала рассматривать ветхий дом и двор, поросший бурьяном. Дверь скрипнула, и из-за нее высунулась маленькая белокурая головка.

— Женя, — позвала его девочка. — Мама проснулась, тебя зовет!

Увидев меня, девочка испуганно захлопала глазами.

— Уходите и прекратите нас преследовать. Заняться вам больше что ли не чем! — отчеканил мальчишка и направился в дом, уверенный в том, что провожать меня не обязательно. Но на сей раз я была настроена решительно и последовала за ним.

— Лиза, привет! Как твои дела? — девочка боязливо попятилась назад. Женя встал в дверях.

— Мы вас не приглашаем. Уходите! — еще серьёзнее произнес мальчишка.

Из приоткрытой двери послышался грохот, перемешанный с отборным матом, выпаленным нетрезвым женским голосом. Мальчишка дернул Лизу на себя, прижав ее к боку, и захлопнул дверь за своей спиной.

— Это ваша мама? Мне очень нужно с ней поговорить.

— Мама болеет.

— Я слышу, как она болеет!