Развороченная могила [The Running Grave]

Они вошли во внутренний кабинет, и Страйк закрыл дверь. Доска на стене, которая еще недавно была завешана фотографиями и записями о ВГЦ, снова была пуста. Полароиды находились в полиции, а остальное было приобщено к материалам дела, которое было заперто в сейфе в ожидании предстоящего судебного разбирательства. Тело Джейкоба было опознано, обвинение в жестоком обращении с ребенком с Робин наконец-то сняли, и уик-энд с Мерфи был по крайней мере частично посвящен этому факту. Даже в зеркале Робин видела, насколько счастливее и здоровее она выглядит после того, как с нее сняли этот груз.

— Итак, — сказала Робин, садясь, — он думает, что у его бывшей жены роман с женатым журналистом “Мейл”, отсюда и поток непристойных историй, которые в последнее время публикует о нем “Мейл”.

— Какой журналист?

— Доминик Калпеппер, — сказал Робин.

— Значит, он теперь женат, не так ли?

— Да, — сказал Робин, — с какой-то леди Вайолет. Ну, а теперь леди Вайолет Калпеппер.

— Должно получиться сочно, когда оно развалится, — без улыбки сказал Страйк. Депрессия исходила от него так же, как исходил запах сигаретного дыма до того, как он занялся своим здоровьем.

— С тобой все в порядке? — спросила Робин.

— Что? — переспросил Страйк, хотя и слышал ее. — Да. Я в порядке.

Но на самом деле он позвал ее во внутренний кабинет, потому что хотел, чтобы она была рядом так долго, как только сможет. Робин задумалась, осмелится ли она спросить, и решила, что да.

— Пат сказала мне, что ты встречаешься с сестрой Шарлотты.

— Неужели? — спросил Страйк, хотя и без злобы.

— Она просила о встрече с тобой или?..

— Да, она хотела меня видеть, — сказал Страйк.

Последовало короткое молчание.

— Она хотела встретиться со мной сразу после смерти Шарлотты, но я не смог, — сказал Страйк. — Потом она закрыла магазин и уехала со своими детьми за город на месяц.

— Мне жаль, Корморан, — тихо сказала Робин.

— Ну да, — сказал Страйк, слегка пожав плечами. — Думаю, я дал ей то, чего она добивалась.

— Что это было?

— Не знаю, — ответил Страйк, разглядывая свой вейп. — Заверение, что никто не смог бы помешать этому случиться? Кроме меня, — добавил он. — Я мог бы.

Робин стало отчаянно жаль его, и она знала, что это, должно быть, отразилось на ее лице, потому что, взглянув на нее, он сказал:

— Я бы ничего не стал менять.

— Ладно, — сказала Робин,

— Она звонила сюда, — сказал Страйк, возвращая взгляд к вейпу в своей руке, который он снова и снова поворачивал. — Три раза в ту ночь, когда она это сделала. Я знал, кто это был, и не ответил. Потом я прослушал сообщения и удалил их.

— Ты не мог знать…

— Нет, я мог бы, — спокойно ответил Страйк, продолжая вертеть в руках вейп, — она была ходячим самоубийством, даже когда мы с ней познакомились. Она уже пыталась несколько раз.

Робин знала об этом из разговоров с Илсой, которая язвительно подразделяла различные попытки самоубийства Шарлотты на две категории: манипулятивные и искренние. Однако Робин уже не могла принять оценку Илсы за чистую монету. Последняя попытка Шарлотты не была пустым жестом. Она была полна решимости больше не жить — если, конечно, Страйк не ответит на звонок. Самоубийство Кэрри Кертис Вудс, независимо от того, что Робин теперь знала, что она была соучастницей детоубийства, останется шрамом, который Робин запомнит навсегда. Каково это — знать, что ты мог предотвратить смерть человека, которого любил шестнадцать лет, — она не представляла.

— Корморан, мне жаль, — снова сказала она.

— Пожалей Амелию и ее детей, а не меня, — сказал он. — Я закончил. Нет ничего мертвее мертвой любви.

Вот уже шесть лет Робин страстно желала узнать, что на самом деле Страйк чувствовал к Шарлотте Кэмпбелл, женщине, которую он оставил навсегда в тот самый день, когда Робин поступила в агентство на временную работу. Шарлотта была самой пугающей женщиной, которую Робин когда — либо встречала: красивой, умной, обаятельной, а также — Робин сама видела доказательства этого — коварной и порой бессердечной. Робин чувствовала себя виноватой из-за того, что хранила каждую крупицу информации об отношениях Страйка и Шарлотты, которую Илса когда-либо рассказывала, чувствовала, что предает Страйка, слушая и запоминая. Он всегда был таким скрытным в своих отношениях, даже после того, как некоторые барьеры между ними рухнули, даже после того, как Страйк открыто назвал Робин своим лучшим другом.