Разворот на восток

Вот наш сводный батальон прошел под аркой Бранденбургских ворот и вышел на улицу Унтер-ден-Линден. Дома, возвышающиеся по обе стороны улицы, не имеют никаких следов войны, за исключением множества белых флагов, колышимых ветром, и таких же белых (от испуга) лиц берлинцев в распахнутых окнах. Уже почти месяц Берлин живет при русской власти, и эти люди до сих пор ждут, когда ужасные казаки кинутся их насиловать и убивать. И сейчас они смотрят на шагающую внизу мощь и трепещут от ужаса. Еще совсем недавно под барабанный бой по этой улице маршировали солдаты в мундирах цветы мышиных шкур, и тогда обитатели этих домов, высовываясь из окон по пояс, кричали что-то восторженное, размахивали нацистскими флагами и бросали вниз цветы. Теперь солдаты, пошедшие в завоевательный поход на Восток, мертвы или находятся в плену, а под окнами домов маршем победителей идут те, кого они хотели обратить в своих рабов.

Но это, как говорится, дело житейское, такое в истории случалось уже не раз; гораздо хуже та легкость, с которой немцы вслед за своим фюрером обратились к поклонению Сатане. Теперь они каются и заявляют, что вернулись к вере своих отцов, но как напоминание об их грехопадении за мостом через Шпрее возвышаются обугленные руины Берлинского собора, превращенного поклонниками нового арийского бога в омерзительное капище. Сражаясь с германскими полчищами, нечто подобное мы неоднократно встречали на фронте. Нам доводилось врываться в капища прямо во время богомерзких мистерий и до последнего служки истреблять обезумевших черных жрецов. Ныне же этот Зверь мертв, и мы идем по городу, превращенному им в свою столицу, эпицентр ужаса и боли. Пусть видят все: такое не повторится никогда, потому что гордые выи поклонников Сатаны навсегда придавила нога русского солдата.

Тогда же и почти там же.

Командир отдельного южноафриканского полка специального назначения имени генерала Де ла Рея полковник Пит Гроббелаар.

Наша отправка домой немного задержалась, потому что спецполк имени генерала Де ла Рея был удостоен чести принять участие в параде Победы в поверженном Берлине. Это торжество никак не могло обойтись без нас, простых бурских парней, ведь именно мы стояли на острие большинства русских ударов. Мы согласились в том числе и потому, что именно на этом параде нам предстояло впервые выступить под своим национальным флагом независимой Южноафриканской республики. Разумеется, мы предпочли бы, чтобы этот парад состоялся в Лондоне, но это было исключено. Как сказал господин Сталин, мы уже сделали для наших поработителей все, что могли. Теперь то, что осталось от Британской империи, превратилось в самую обыкновенную европейскую страну, вроде Бельгии, которая еще вполне может развалиться на Англию, Шотландию и Уэльс…

Решая, каким будет этот флаг, после недолгих споров мы остановились на оранжево-бело-синем флаге ЮАС, только без изображений флагов Британии, Свободного Оранжевого государства и Республики Трансвааль на его белой полосе. Британия отныне не имеет к нам никакого отношения, и ее королева для нас посторонний человек, а Оранжевая и Трансвааль – это наше прошлое, к которому уже не будет возврата. Наравне с этим национальным флагом наши знаменосцы несли красное боевое знамя спецполка, выданное нам при формировании части. Теперь, когда наш спецполк расформировывают, это знамя, согласно правилам, следовало бы сдать в музей русского военного министерства, но я попросил этого не делать. Под ним мы завоевали право на свою независимость, оно полито кровью настоящих бурских парней, а потому эта боевая святыня должна храниться в нашем музее, чтобы поколения наших детей и внуков помнили, с чего все начиналось.