Разворот на восток

– У меня нет никаких особенных своих людей, пригодных для командования дивизиями, – ответил я, – так что если вы вместе со своими солдатами присягнете независимой Южно-Африканской Республике, то сохраните и звания, и должности. И насчет минхера Смэтса я тоже еще подумаю. Раньше я воспринимал этого человека как своего безусловного противника, верного слугу британского престола, но теперь мое мнение о нем не столь однозначно.

– Это у вас, Пит, от неопытности, – вздохнул Дэн Пиенаар, – знали бы вы, за что беретесь, так отказались бы, наверное, от этой затеи сразу.

– Мне не впервой браться за невыполнимые задания, – сухо сказал я, – и, как видите, я до сих пор жив и здоров, а мои враги мертвы. И вообще, не ради славы или власти я берусь за это дело, а только ради своих и ваших потомков, детей, внуков и правнуков, потому что если я откажусь или не справлюсь, то судьба их будет печальной.

12 октября 1943 года, полдень. Тунис, Бизерта, военный лагерь крепости.

Временный президент Южно-Африканской Республики Пит Гроббелаар.

Сразу после разговора с триумвиратом старших братьев русских Дэн Пиенаар сел в свой самолет и улетел в Мерса-Матрух к месту расквартирования своего соединения. А уже сегодня голова походной колонны первой южноафриканской пехотной дивизии вошла в Бизерту. А дело в том, что все ее части были посажены на полноприводные грузовики и джипы, поэтому в русской армии эту дивизию назвали бы мотострелковой, а в германской – моторизованной. Без повышенной подвижности в пустыне никак нельзя. Расстояния тут огромны, а сражаться по большому счету не за что. Вот и сейчас, никому ничего не говоря, маленький человечек увел своих солдат на соединение с южноафриканской армией, оставив британского командующего голым и босым, ведь после отправки большей части войск на Бирманский фронт это были основные силы его египетской армии. Но мы, буры, Британской империи больше ничего не должны, и ничем ей не обязаны. Все долги уплачены сполна, и теперь пепел сожженной родины больше не бьет в мое сердце.

Но перед тем как отдать приказ грузить мое воинство на пароходы, необходимо привести его к присяге на верность нашей Южноафриканской Республике. Ради этого обе дивизии выстроились на плацу военного лагеря полковыми колоннами. По приставной лесенке я поднимаюсь на крышу броневика, который должен служить мне импровизированной трибуной – и наступает тишина, так что становится слышно, как над пустыней гудит вечный бродяга ветер. Тысячи лиц, загоревших под жарким африканским солнцем, внимательно смотрят прямо на меня. Сегодня их самый главный день, когда они со службы тиранам и угнетателям переходят на службу собственному народу.

– Мои боевые друзья! – обратился я к своим землякам. – Наконец-то настал тот день, когда наша родина стала свободной. Эта свобода пришла оттуда, откуда ее никто не ждал, и тем ценнее оказался этот подарок нашему народу от человека, который все видит, все понимает и никому ничего не забывает. Теперь мы вольны сами выбирать свой трек, но горе нам, если мы совершим ошибку, ибо из множества путей только один приведет наших детей и внуков к счастью и процветанию, а все остальные заканчиваются там, где только всеобщее уничтожение, мрак и скрежет зубовный. Я это знаю. Знаю и то, что все вы, тут стоящие, находитесь на правильном пути, ибо добровольно отправились воевать против германского нацизма и итальянского фашизма. Вы, ветераны Второй Великой Войны – плоть и кровь нашего государства; вы – те, кто в жестокой борьбе завоевал его свободу и независимость, а потому в ближайшие десять или даже двадцать лет только у вас и членов ваших семей будет право определять, каким политическим курсом пойдет наша Южная Африка. А сейчас повторяйте за мной: «Я, гражданин Южноафриканской республики, принимаю присягу на верность своему государству и торжественно клянусь быть честным, храбрым, добросовестным гражданином, бдительным защитником нашей земли, строго хранить доверенные мне военные и государственные тайны и беспрекословно исполнять все законы, уставы и правительственные установления. Я всегда готов по приказу Правительства Южноафриканской республики выступить на защиту ее независимости и территориальной целостности, клянусь защищать её мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагами. Если же по злому умыслу я нарушу эту мою присягу, то пусть меня постигнет суровая кара закона, а также всеобщая ненависть и презрение моих сограждан».