Разворот на восток

Как раз ради этой операции советский вождь и собрал в своем кабинете отборных полководцев, когорту лучших из лучших красных генералов и маршалов. Причем в задуманную Василевским операцию по укрощению Японии вся наша военная элита банально не влезла – плечи оказались широковаты. Зато какие тут люди! Один воплотивший мечту помыть копыта коней в Атлантическом океане Семен Михайлович Буденный чего стоит – единственный из всех «полководцев» Гражданской, переживший мясорубку ежовщины и не выброшенный в отходы за никчемностью подобно Ворошилову. Стоило только подсказать товарищу Сталину, как лучше использовать этого человека, как место плохого комфронтом занял превосходный командующий подвижным соединением. И в этом качестве Семен Михайлович выпил у Гитлера еще не одно ведро крови.

Впрочем, остальные присутствующие на совещании генералы были проверены и прославлены нашей историей, разве что генерал Горбатов ТАМ, У НАС, не поднимался выше армейского уровня, ибо резал в глаза правду-матку, невзирая на лица, а ТУТ он с моей легкой руки неизменно командует фронтами на главных стратегических направлениях. «У нас не так много генералов, способных навязать свою волю противнику, – сказал Верховный, когда против кандидатуры Горбатова стали протестовать некоторые деятели из ЦК. – Так что пусть будет». Вот и теперь «Партия и Правительство» доверили Александру Васильевичу Первый Дальневосточный фронт, чтобы они на пару с Черняховским раздавили, будто орех в клещах, основную группировку Квантунской армии, и тем самым поквитались с самураями за злосчастную русско-японскую войну.

– Ну вот, говорил же я вам, Вячеслав Николаевич, – приветствовал меня при встрече Горбатов, – снова нам с вами надо работать в паре – и в самом деле, привычка, однако…

– Скорее, Александр Васильевич, это признание ваших талантов и заслуг со стороны товарища Сталина, – ответил я, – ведь все предшествующие случаи нашей совместной работы были вполне успешны и победоносны.

– Да уж, – сказал Горбатов, – повоевали. От Старой Руссы до врат Берлина, а кое-кто забежал и еще дальше. Царь Николашка, наверное, в гробу от такого исхода войны перевернулся. Ведь у него из прошлой войны ничего путного не получилось. Одно разорение и позор.

– Скорее, в гробу пришлось вертеться гражданину Троцкому, – хмыкнул я. – Ведь он чего хотел – сжечь Россию как охапку хвороста. А под руководством товарища Сталина Россия превратилась в могучую сверхдержаву, одну из двух сущих в этом мире, и в будущем, если не будут наделаны глупости, имеет шанс выйти на лидирующие позиции по объему промышленного производства и благосостоянию населения. Ведь сражались мы с вами не ради славы и куража, как ландскнехты средних веков, а для того, чтобы наши люди жили в достатке и безопасности, чтобы под мирным небом смеялись наши дети, чтобы в дальнейшем ни одна тварь не посмела даже подумать напасть на нашу страну.

– Это вы правильно сказали, товарищ Бережной, – кивнул прислушивающийся к нашему разговору Сталин. – Мы совсем не хотели этой войны, но раз уж она случилась, и нам удалось победить с разгромным счетом, то необходимо сделать так, чтобы никто и никогда не мог повторить такого нападения. А теперь давайте перейдем к вопросу, ради которого мы и собрали тут всех вас. – Советский вождь обвел внимательным взглядом присутствующих и громко сказал: – Итак, товарищи, поскольку каждому солдату следует знать свой маневр, то должен вам сообщить, что нашим Генштабом разработана Маньчжурская наступательная операция, в которой каждому из вас отведена важная, если не решающая роль. И эта операция – не прихоть товарища Сталина, не блажь и не каприз, а насущная необходимость, требующая, чтобы угроза на наших восточных рубежах прекратила свое существование точно так же, как сгинула в небытие угроза с западного направления. Само поведение Японской империи, считающей, что у нее есть право нападать на своих противников вероломно и без объявления войны, диктует нам по отношении к этому соседу адекватно-агрессивную политику. Если Японию и возможно приучить жить мирно, то для этого ее надо предварительно как следует вздуть. А теперь, товарищи генералы, давайте пройдем к карте…

Последующие полчаса, или около, того Верховный вместе с Василевским объясняли нам все перипетии грядущего сражения на Дальневосточных рубежах. Не завидую я самураям: перевес в силах будет даже большим, чем в прошлый раз, а цель, которую сейчас ставит перед войсками советское командование – более радикальной. Если прикинуть на пальцах, то у товарища Сталина может получиться своя пятидневная война – разумеется, в том случае, если микадо не заупрямится настолько, что нам придется брать штурмом Токио…

И вот, в самом конце совещания, когда все уже собирались расходиться, товарищ Сталин, совершенно в стиле Мюллера-Броневого, сказал:

– А вот вас, товарищ Бережной, мы попросили бы задержаться. Есть еще один вопрос, требующий обсуждения в предельно узком кругу.

Пять минут спустя, там же.

Присутствуют: