Разворот на восток

– Ваш корпус, товарищ Бережной, своим основным составом почти закончил передислокацию в окрестности Алма-Аты. Там вы развернете активную подготовку к боевым действиям в условиях степной и гористой местности, при глубоко отрицательных температурах. У вас, как у командующего, такой опыт сражения в зимних условиях уже имеется – требуется довести его до бойцов и командиров, участвовавших в основном в сражениях в теплое время года. Но это вам и так понятно, без наших наставлений. Боевая учеба – это только часть той задачи, которую на самом деле перед вашим корпусом ставит партия и правительство… – Сделав паузу, он крайне внимательно посмотрел мне в лицо, после чего продолжил: – Дело в том, что из района промежуточного развертывания вашего корпуса приходит множество сигналов о том, что семь лет назад мы, поднимая статус Казахской автономии до уровня союзной республики, мягко выражаясь, проявили самоуверенность, ведь доля титульного казахского населения на этой территории едва превышала одну треть. И вообще… Товарищ Ленин учил нас, что каждая нация имеет безусловное и не зависящее от так называемого «международного права» право на самоопределение, что подразумевает не только право на собственный язык, но создание административно-территориальных единиц, включающих территорию их проживания. Но вот история вашего мира, а особенно крушение советской системы, построенной по марксистко-ленинским лекалам, заставила нас сначала призадуматься, а потом схватиться за голову.

Я пожал плечами и сказал:

– Товарищ Ленин закончил полный курс гимназии, где историю Древнего Мира изучали на вполне серьезном уровне, и должен был знать, что стало с войском древнеримского коммунистического лидера Спартака, когда он вздумал разделить его по национальному признаку. Галлы и германцы отделились от главных сил и были уничтожены превосходящими силами римлян, а потом был разгромлен и сам Спартак.

– А еще, – сказала товарищ Антонова, – есть древняя мудрость о том, что царство, разделившееся внутри себя, не устоит. Эта сентенция блестяще подтвердилась еще при жизни товарища Ленина, во время распада Австро-Венгерской империи. И что самое удивительное – крах монархии Габсбургов технологически очень напоминал разрушение СССР. Не было никаких вооруженных восстаний, бунтов простонародья и штурмов Зимнего, просто группа политиканов пошушукалась в закоулках Беловежской Пущи и объявила, что с этого момента единого государства больше не существует. И население, и элита приняли этот факт спокойно, а некоторые даже с определенным удовольствием. А все потому, что окраины заедали националистические амбиции, а в РСФСР, за пределами Москвы, народ за свои зарплаты мог только посмотреть на пустые полки магазинов, ибо большая часть производимого продовольствия и промышленных товаров направлялась с целью задобрить вечно недовольные национальные республики и столицу. Неотъемлемой особенностью хрущевско-брежневской модели социализма стал дефицит самых необходимых и ходовых товаров.

– Мы все это знаем, – недовольно хмыкнул Сталин, – мы читали книги по вашей истории и обсуждали эти вопросы с вами. Но все же есть мнение, что распад многонационального Советского Союза и крах тотальной огосударствленной плановой экономики есть процессы параллельные и между собой мало связанные. Сначала мы думали иначе и считали, что достаточно отладить советскую систему в ее существующем виде, но теперь наше мнение изменилось. Центробежные устремления в стране, разделенной внутренними границами по национальному признаку, могут разорвать единое государство – и без вырождения и краха плановой экономики. Даже наоборот. Возможно, в благоприятных экономических условиях распад советского государства даже займет меньше времени, ведь с жиру люди обычно бесятся даже с большим энтузиазмом, чем от голода[5]. И только потом, в результате резкого падения уровня жизни народов из-за разрушения межреспубликанских народнохозяйственных связей, в осколках бывшего Советского Союза произойдет реставрация капитализма.

– Да, – сказал я, – все может начаться с того, что кому-то из окраинных племенных вождей покажется, что центральное правительство слишком много средств тратит на общегосударственные нужды: науку, оборону, проекты развития и так далее, другие его поддержат – и начнется…