Развозчик Пиццы

На прощанье подруги договорились повторять такие вылазки регулярно, вопрос о затратах как-то и не стоял, было такое ощущение, что Маше все должны, поскольку Серегина жена так и не заметила, как та расплачивалась. Для самой Маши день влетел в копеечку, но она не переживала. Во-первых, давно она так не отдыхала, во-вторых, Серегина жена оказалась женщиной совсем даже не глупой. Теперь стало определенно понятно, что ее обучение на бухгалтера неспроста. Кому же еще можно доверить считать деньги в своем бизнесе, как не жене, — заключила Маша. О Сереге они почти не говорили, но Маша все-таки выяснила, что у Сереги было много старых знакомых в России, которые имели большие деньги, а этого было достаточно, чтобы продолжать борьбу.

Еще Маша узнала о цели поездки Сереги в Нью-Йорк, и это ее сбило с толку. Зачем Леве продавать свои газеты в Штатах? Кто их там купит, там своих полно. Не такой Лева человек, чтобы тратить такие деньжищи на пустое, здесь явно другая идея. А вот какая? Маша, естественно, догадывалась, она сама шла тем же путем, что и Лева, хотя большого разворота от него она не ожидала. "Надо посоветоваться с Янькой", — подумала Маша, заруливая на площадку перед своим домом.

У Серегиной же жены была масса впечатлений от этого дня, и еще ей запомнился анекдот, который рассказала Маша: "Как евреи изменили мир? Моисей сказал: главное — это Закон. Иисус сказал: главное — это любовь. Маркс сказал: главное — это деньги. Фрейд сказал: главное — это секс. А Эйнштейн сказал, что все в мире — относительно". Действительно, все в мире было относительно, даже жизнь на пособие по безработице.

Глава 27 Город Большого Яблока. Часть 2

Глава о том, что секс не главное в жизни делового человека, а связь нужна постоянно

В аэропорту Серега и Лола быстренько загрузились в такси и рванули в гостиницу. Очень уж хотелось скорее очутиться в самом центре города и, может, еще успеть прошвырнуться по Бродвею. Мелькали знакомые по прошлой поездке районы, и когда выехали на 7-ю авеню, Серега понял, что он любит именно эту часть города, место, где впервые в жизни он понял, что электричество за две копейки киловатт — это баснословно дорого. Весь центр и особенно Бродвей, ближе к Таймс-сквер, светился огнями реклам, вот где света-то не жалеют, — подумал тогда Серега. С тех пор ничего не изменилось, может, только больше стало огромных цифровых экранов.

Гостиница "Эдисон" располагалась в старом здании начала века этажей на двадцать и была выдержана в классическом стиле, без всех этих новомодных стеклянных потолков и прозрачных лифтов. Пока Серега рассматривал знакомый интерьер большого холла, где был изображен сидящий на пенечке Джефферсон с первой конституцией США в руках, Лола подошла к администратору и получила ключи от номера.

Они поднялись на шестой этаж, и вышли из лифта. Лола направилась по коридору к нужным апартаментам, Серега тащился за ней с двумя дорожными сумками. У номера 606 Лола вставила карточку в прорезь замка и открыла дверь. "Вот и прибыли", — облегченно сказала она и прошла в номер. Серега последовал за ней. Он полагал, что, оставив вещи Лолы, последует в свой номер, но ошибся.

— Располагайся. Нам повезло — номер отличный — сказала Лола.

— Это что, двухместный? — робко глядя на огромную кровать в спальне, спросил Сергей.

— Да, и двухместная кровать, — спокойно ответила Лола. И подошла к бару с напитками. Она нагнулась так, чтобы Серега мог видеть полностью ее ноги до нижней кромки ажурных трусиков, и стала рассматривать содержимое бара.

— А что, мы тут вдвоем будем? — поинтересовался Серега.

— А ты предлагаешь пригласить еще кого-то? Ну, ты и оригинал! — пошутила Лола.

— Но мы, же, заказывали два одноместных номера, — пытался уточнить Серега, ему не очень хотелось всю ночь торчать на маленьком гостевом диванчике.

— Не было одноместных. Что тебя не устраивает? В общем, я в ванную, а ты тут пока расслабься, — повелительным тоном сказала Лола и, скинув свое легкое платье прямо на ковер, величественно прошла в дверь ванной.

Обалдевший Серега еще немного постоял с открытым ртом, подумал. И решил, что ничего не случится, если он и останется тут, в конце концов, два спальных места есть. Развесив свои вещи в шкафу, и побросав туда же сумки, Серега выглянул в окно. Задворки гостиницы не напоминали живой город, хотя в двух шагах было сердце Нью-Йорка — гнездо разврата. Времени еще было около двенадцати, сон пропал, и он решил прогуляться по Бродвею. Написал Лоле записку, взял карточку от номера и ушел.