Развращённые

Судья выронил цветок, тот упал на землю. Когда он падал, Марлен неожиданно чётко поняла: это конец. Конец тому уютному мирку, в котором она жила.

И тогда она посмотрела на Догана Рагарру, и сделала ещё один пугающий вывод: он её убьёт.

Марлен не знала, что делать дальше, как распорядиться внезапным озарением. Она была окружена ящеррами, и они все были не на её стороне. Всё, что лисица могла — ждать и надеяться на лучшее.

Узнавание

— Этого не может быть! — прогремел озверевший голос. Голос, почти лишённый акцента. Злой!

Ящерр подошёл к лисице и схватил её за шею. Марлен пришлось встать на цыпочки, лишь бы не расстаться с жизнью. Доган приблизил её лицо к своему, его хвост резко вырвался и, удлинившись, застыл у её лица.

Марлен боялась дышать. Ящерр почувствовал под рукой, как резко ускорился пульс девушки.

Лисица зажмурилась, принимая свою судьбу. Ей было некуда бежать.

И все же, никто её убивать не спешил. Марлен решилась открыть глаза, и наткнулась на его взгляд.

Он её рассматривал, внимательно, хладнокровно. Марлен всхлипнула, и этот звук будто вернул ящерру рассудок.

Доган откинул гонщицу от себя — резко, как поднадоевшую вещь, и лисица, не удержавшись на ногах, упала, съехав почти к краю пьедестала. Ещё полметра — и свалилась бы вниз.

Девушка смотрела на ящерра, как на олицетворение зла, и глаза её были огромные, как два ярких озера.

— Бросьте её в Сферу! — приказал судья Рагарра.

Марлен не удержалась и громко всхлипнула.

«За что!» — хотелось закричать. «Зачем бросать меня в тюрьму?! Что я такого сделала?».

Вокруг неё были сплошь чужие лица, и все они вмиг показались ей злыми, сумасшедшими.

Что происходит? Что я сделала не так? За что? — роились мысли в её голове.

К ней подошли два ящерра. Они сразу надели не победительницу Арены ошейник с дистанционным управлением, в народе именуемый орешником, и подхватили под руки. Марлен повисла на охранниках, как тряпичная кукла на двух верёвках, только вместо верёвок — вышколенные служаки города ящерров.

Марлен не оставалось ничего другого, кроме как смотреть на Догана Рагарру. Онапыталась понять, что же пошло не так. В чем она виновата?

Она смотрела на ящерра, взглядом умоляя пощадить. Ведь всем известно — в Сфере долго не живут. Это тюрьма, созданная для преступников, для тех, кто оступился и нарушил законы Мыслите. Там установлено биополе, которое медленно убивает всех земных людей.

Что бы она ни сделала, этого недостаточно, чтобы попасть в туда.

— Небеса, не надо, — осмелилась прошептать девушка. — Я прошу…

Он, безусловно, услышал, но ему было плевать. Он был зол, его глаза сверкали, и звук её голоса, казалось, лишь усилил его раздражение.

— Судья…

Доган отвернулся и сел обратно в своё кресло. Сделал резкий глоток из бокала, стоявшего на столике (рядом с вазой, в которой когда-то находился предназначенный победительнице цветок). Взмахнул рукой и сказал что-то на своем языке.

Марлен увели прочь.

Она спускалась вниз теми же ступенями, которыми поднималась вверх, но теперь из роли победительницы маленькая лица превратилась в отступницу, в ту, кого Доган Рагарра счёл достойной Сферы.

Когда её выводили из Арены и сажали в ракатицу, она силилась понять, что значат крики толпы — зрители одобряют или порицают происходящее.

Понять это она так и не смогла, ведь транспортное средство отрезало её от всех звуков.

И лишь тогда, в стеклянной движущейся кабине, вдали от холодных глаз жестокого судьи, окружённая двумя равнодушными охранниками, Марлен до конца осознала, что произошло, и дала волю слезам.

Глава шестая

Марлен не помнила, куда и какими путями её вели. Она оказалась в очень тёмном помещении, почти без света, куда её бросили как куль муки, не заботясь о сохранности. Из-за нехватки света она даже не могла различить размеры комнаты. Иногда казалось, что помещение не имеет границ. И лишь мигающая в далёком коридоре лампочка не давала сойти с ума. Свет от неё тонкой полоской просачивался сквозь щель в двери, напоминая: ты, гонщица, не ослепла, не умерла и не сошла с ума.

В углу её камеры стоял туалет. Каждый раз, используя его, лисичка испытывала стыд.

В проёме двери иногда появлялась еда. Лисица полагала, её кормят раз-два раза в день, но она, конечно, могла быть не права, так как спустя три-четыре приема еды потеряла счёт времени. Она плакала и мысленно звала на помощь мать и отца. Засыпала, и видела в снах обеспокоенные лица Джин, Имани, или Миры с Аророй.

Марлен было слишком юной, слишком доверчивой, никто не готовил её к подобной судьбе. Никогда не предостерегал, что ей «посчастливится» увидеть устрашающее здание Сферы изнутри.

Девушка лила слезы и звала на помощь. Пыталась услышать шаги, но их не было. И это было худшее — казалось, в здании сферы никого нет. Никого! Она — единственная узница!

Ей хотелось, чтобы хоть кто-то пришёл на помощь. Да что там, просто прошёлся мимо камеры и это было слышно! Но никто не приходил. И тогда ей представлялось, что все о ней, о Марлен, забыли.