Развратная

– Не думал, что вы знакомы.

– А как, по-твоему, я попала в клуб?

– Ну… Не могу сказать, что размышлял об этом, когда тебя увидел.

– Когда меня увидел, ты сделал вид, что мы незнакомы.

Павел не стал отнекиваться.

– Да. Это единственное, что меня остановило от того, чтобы не убить тебя на месте. Ну или не трахнуть прямо там.

Вику в который уже раз за ночь опалило жаром. И лишь от нескольких слов.

– Убить?

– Да. Сбежала от меня, чтобы развлекаться в стрип-клубе.

Вика все-таки подтянула одеяло и закуталась с ног до головы.

– Твоя мать назвала меня «шлюхой». И я не могу сказать, что она не права.

– Она действительно не права. Мы решили этот вопрос.

Теперь уже удивилась Вика:

– И как же?

– Мы… поговорили.

– Мне клещами из тебя вытягивать?

– Мама признала, что не права.

Вика покачала головой:

– Она права, Паш. Поставь себя на место своих родителей. Что чувствовал бы ты, если бы твой сын пришел к тебе и сказал, что…. что встречается с женщиной на семь лет старше? Да еще и со своей бывшей учительницей.

Павел стал серьезным. Он смотрел на нее внимательно и пристально, как будто действительно обдумывал ответ.

– Я бы поддержал его. Если бы он испытывал к ней хоть сотую часть того, что у меня к тебе. Я вообще во всем буду поддерживать наших детей. – Он неожиданно улыбнулся. – Во всем, кроме курения и наркоты.

Яркое искрящееся счастье рассыпалось на миллион песчинок. Вика так быстро соскользнула с кровати, что комната закружилась перед глазами. Она начала метаться в поисках одежды. Павел последовал за ней.

– Что опять не так?

– Все так.

– Не думай, что я дурак и ни черта не понимаю. Что я сказал не так?

Вика подобрал с пола белье и прижала к груди, пытаясь одновременно удержать и одеяло.

– Уже поздно. Лена волнуется. А мне еще и на работу. – Она беззастенчиво врала, с трудом сдерживая слезы.

Но его слова о ребенке – об ИХ ребенке – отобрали у нее последние силы.

Павел схватил ее за руку и грубо развернул лицом к себе. Вырвал из стиснутых пальцев одежду.

– Что. Случилось?

Вика чувствовала, что слезы уже подступили слишком близко. Снова эти дурацкие мерзкие слезы. Ну почему она такая слабая?

– Я же сказала: Лена волнуется. И мне нужно на работу.

Павел порывисто качнул головой, наклоняясь к ней:

– Ты бы никогда никуда не отправилась, да еще и ночью, если бы на следующий день тебе нужно было на работу. Хватит. Делать. Из меня. Дурака. А вопрос с Леной мы решим.

Он так быстро передвигался, что у Вики мельтешило перед глазами. А может это от подступивших слез. Но когда зрение прояснилось, она увидела, что Павел прижимает к уху телефон. Ее.

– Лена?.. Не волнуйся. Вика со мной… Туманский… С ней все отлично. Передает тебе «привет». – Он ухмыльнулся, но взгляд остался злым и колючим. – Нет. Никуда ее везти не надо. Она останется со мной… Да, на всю ночь… Пока.

Он отключил телефон, хотя Вика прекрасно слышала немного обескураженный голос Лены, требующей «дать Вику».

Павел отбросил телефон на смятую постель.

– Все проблемы решены. Теперь я слушаю тебя.

Вика тоже разозлилась. Ей надоело. Надоело тащить на себе весь груз проблем, отвечать за все самой и пытаться оправдать чьи-то ожидания. А еще ей было больно. По-настоящему больно. Так, что все нутро выворачивало наизнанку, и все окружающие могли увидеть, как ее сердце гниет от боли. От нестерпимой боли и обиды. Потому что только сейчас появился мужчина, чьи надежды и мечты она действительно хотела воплотить в реальность, какими бы сумасшедшими они ни были.

– Прости, что я… Дала тебе надежду. Тебе действительно лучше найти дру… – Вика запнулась. Ей было ужасно тяжело это произносить. – Другую девушку. Молодую. Хорошую. И действительно достойную тебя.

Паша схватил ее за плечи и так сильно встряхнул, что голова дернулась вперед и назад.

– Ты до сих пор не поняла? Просто непробиваемая тупость! Для меня существуешь только ты. Только ты, Вика!

Вика едва ли не выкрикнула, решив с корнем вырвать из себя страшное признание:

– Я бесплодна, Паша! Бесплодна. Я никогда не смогу родить тебе ни сына, ни дочку. Никого.

Лицо Павла снова окаменело. На нем нельзя было разглядеть ни одной эмоции. Ничего. Даже намека. Вика ожидала, когда же он оттолкнет ее. Презрительно отвернется. Или сделает что-нибудь еще, чтобы навсегда развести их на разные стороны жизни.

Но Павел не делал ничего. Абсолютно ничего. Просто смотрел на нее, проникая тяжелым гипнотизирующим взглядом в самую душу. Кажется, он снимал слой за слоем ее жизни, вгрызаясь в самую суть. Наконец, он спросил:

– И это все? Только из-за этого ты сейчас так психанула?

Вика не знала, что сказать. Она была обескуражена и не совсем понимала, что происходит.

– А это разве не достаточная причина?

– Причина для чего? Сейчас полно врачей. Не помогут здесь, поедем за границу. Ну а нет, всегда можно взять ребенка из детдома.