Развратная

Я изо всех сил пытался сосредоточиться, но ничего не выходило. Руки тянулись к телефону. Знал ведь, что она не ответила, но в пальцах зудело от необходимости проверить. И написать ей еще. Виктория Сергеевна меня упорно игнорировала. Я едва сдерживался от желания написать ей. Но заставлял себя терпеть. Пусть думает, что в безопасности, что я успокоился и отстал. Так даже лучше. Идиотское совещание все никак не заканчивалось. Я смотрел на отца, на его партнеров, на огромный экран со списком цифр и бесконечными графиками, но видел только Вику в узкой обтягивающей юбке. Она вертела в руках кусочек мела и что-то писала на доске. В пустом классе были только мы. Вдвоем. В кармане завибрировал телефон, выдергивая из новой фантазии. Может все-таки ответила? Нет. Мейл от Феди. Все, что ему удалось накопать на Вику и ее муженька. Прочитаю дома. Сейчас не время и не место.

– Может Павел Андреевич займется этим проектом?

Черт! Что я опять упустил? Попытался отмотать память назад и вспомнить, что они обсуждали. Кажется, строительство базы отдыха за городом. Я пожал плечами, откинувшись на стуле:

– Я сейчас занят новым офисом.

– Там уже идут отделочные работы. Контролировать можно будет и удаленно. – Отец тут же вступил в разговор.

В его взгляде одновременно читались недоверие и гордость. Он пытался вырастить из меня достойного преемника и все никак не мог понять, получилось у него это или нет.

– Я не берусь за новые проекты, не закончив старые.

– База отдыха пока только в планах. – Борис Самойлович, друг и партнер отца, включился в разговор. – Просто подумай на досуге, что там можно изобразить интересное.

– Конечно, он все сделает, Борь. Будет в лучшем виде.

Папаша все решил за меня. Чертов мудак. Он живет по собственным правилам, считая что только у него есть на это право. Мать уже прописалась в клиниках, леча бесконечные нервные срывы. Самое смешное то, что он, изменяя ей налево и направо, потащил меня делать ДНК-тест. Не удивлюсь, если заранее заготовил речь о том, что я нагулянный ублюдок. Никогда не забуду выражение его лица, когда врач объяснял, что значат длинные строчки цифр. До сих пор удивляюсь, как он не потащил меня сдавать повторный анализ. Я в упор посмотрел ему в глаза. Наше сходство было очевидным. Уже сейчас я знал, как буду выглядеть через двадцать лет.

– Ну, замечательно! – Борис разбавил гнетущую тишину . – Мне эта задумка покоя не дает.

Он вытащил из папки несколько листов бумаги и пододвинул ко мне:

– Тут кое-какие мои идеи и пожелания. Что должно быть, и как я себе это представляю.

Я забрал листы. Конечно, «только в планах». Не удивлюсь, если у него уже и контракт в разработке.

Отец довольно хлопнул по столу.

– Отлично! Если с этим решили, то давайте закругляться. Поздно уже. Ужинаем в ресторане?

Борис и Никита, отцовский зам, согласно кивнули. Свалить не получится. Сдерживая желание разгромить все к чертям, поднимаюсь, сгребаю документы и иду вслед за остальными. Ужин может затянуться на несколько часов, и мне нужно постараться взять себя в руки. Мысли снова возвращаются к Вике. Думать о ней и приятно, и мучительно больно. Я хочу ее. Но не могу получить. И от этого на душе еще паршивее. Меня преследует навязчивое желание что-нибудь разгромить. Выплеснуть напряжение, бурлящее внутри. Можно найти какую-нибудь шлюху и попытаться трахнуть. Но от мысли о том, что это будет не Вика, становится только хуже. Я уже заранее знаю, что у меня не встанет ни на кого, кроме нее. Еще немного, и я точно чокнусь. Мне потребовалось десять лет, чтобы привыкнуть к мысли, что она не будет моей. И одного дня оказалось достаточно, чтобы забыть про данные самому себе обещания. Если я не получу Вику, то с рассудком можно попрощаться. Я подъехал к ресторану, когда остальные уже выгружались. «Черный монах» располагался рядом с офисом, и кормили тут нормально. Но мне он всегда напоминал склеп. Слишком темно и мрачно. Тут же в памяти всплывают Викины рассказы о пытках и инквизиции. Историчка все время болела, замещать было некому. Вместо нее к нам отправляли других учителей. Математики, физруки, биологичка. Вика… В отличие от всех остальных она действительно пыталась рассказать нам что-то интересное. Наверное, это какое-то психическое отклонение, но я помню каждый замещенный ею урок. Тема инквизиции досталась как раз ей. Наверное от рассказов о пытках возбуждаются только ебнутые извращенцы, но от начала до конца урока я сидел с каменным стояком. Голос Вики не хуже изощренной пытки вспарывал кожу, пробираясь в самое нутро. Она, не повышая голоса, тихо говорила об ужасах средневековья, а меня бросало в пот от желания усадить ее на стол и загнать член по самые яйца. Чтобы она орала от каждого моего сумасшедшего движения, как от адской пытки.