Разыскания истины

Если человек легко может противостоять конвульсивному движению, то это служит указанием на то, что нервы не засорены какою-нибудь жидкостью, человек может очистить мускул от жизненных духов, вошедших в него, направить их в противодействующий мускул и наполнить его. Если же человек не может противостоять конвульсивному движению, то мы должны заключить, что острые и легкопроникающие жидкости принимают, по крайней мере, некоторое участие в этом движении. Иногда может даже случиться, что эти жидкости суть единственная причина конвульсивных движений, ибо они могут направить течение жизненных духов к известным мускулам, открывая им туда свободный доступ и преграждая доступ в другие мускулы, кроме того, они могут сокращать сухожилия и фибры мускулов, проникая в их поры.

Повесим довольно большую тяжесть на конце веревки, мы значительно поднимем эту тяжесть, если смочим веревку: это происходит оттого, что частицы воды, наполнив все небольшие промежутки между волокнами, составляющими веревку, укорачивают ее, расширяя ее. Точно так же острые и легкопроникающие жидкости, проникая в поры нервов, сокращают их, растягивают части, связанные с этими нервами, и вызывают во всем теле конвульсивные движения, которые бывают в высшей степени медленны, сильны и мучительны, и часто в продолжение значительного времени вызывают в этой части тела необычайную судорогу.

Что же касается конвульсивных движений, совершающихся быстро, то они причиняются жизненными духами, но этим жизненным духам нет необходимости приходить для того в некоторое брожение, достаточно, если пути, по которым они проходят, будут более открыты с одной стороны.

Когда все части тела находятся в естественном положении, то жизненные духи разливаются в них ровно и быстро, соответственно нуждам машины, и верно исполняют повеления воли. Когда же жидкости нарушают обычное состояние мозга и изменяют или различным образом перемещают отверстия нервов, или же, проникая в мускулы, возбуждают пружины их, тогда жизненные духи разливаются в членах совершенно новым образом и вызывают необычайные движения, в которых воля не участвует.

Однако можно иногда, благодаря сильному сопротивлению, воспрепятствовать некоторым из этих движений и даже постепенно уменьшить отпечатки, служащие к возникновению их, хотя бы привычка к ним вполне установилась. Люди, следящие за собой довольно легко воздерживаются от гримас, от известного выражения.^ лица или от непристойной позы, хотя бы тело было расположено»! к тому, они преодолевают их, хотя и с большим трудом, даже тогда»,! когда те вошли в привычку, ибо с ними нужно бороться при самому зарождении их, прежде чем течение жизненных духов проложит себе путь, который слишком трудно закрыть.

Иногда причина конвульсивных движений зависит от раздражения мускула, которое может быть вызвано или какою-нибудь жидкостью^ или какими-нибудь жизненными духами, находящимися в брожении. Главным же образом конвульсивные движения зависят от мозг особенно если конвульсии охватывают не одну или две части тег в отдельности, а распространяются почти на все, а также от многих болезней, изменяющих естественный состав крови и жизненны духов.

Правда, так как иногда один и тот же нерв разветвляется в частях тела, довольно удаленных одна от другой, как например в лице во внутренностях, то довольно часто бывает, что конвульсия, причина которой лежит в части тела, в которой проходят некоторые разветвления данного нерва, сообщается тем частям, в которых проходят другие разветвления его, так что причиною подобных конвульсий не является ни мозг, ни порча жизненных духов.

Но если конвульсивные движения распространяются почти на все части тела, то мы необходимо должны утверждать, или что жизненные духи находятся в совершенно необычайном брожении, или что нарушился порядок и расположение частей мозга, или что произошло и то и другое. Я не останавливаюсь более на этом вопросе, ибо, когда входишь в детали, он становится столь сложным и зависит от стольких вещей, что не особенно удобен для отчетливого объяснения данных мною правил.

Нет иной науки, которая давала бы столько примеров, пригодных для подтверждения пользы этих правил, как геометрия, а особенно алгебра, ибо они в обеих этих науках постоянно применяются. Геометрия ясно показывает необходимость того, что следует начинать всегда с вещей простейших и содержащих наименьшее число отношений. Она исследует всегда эти отношения с помощью хорошо известных мер, она отбрасывает все, что бесполезно для нахождения их, она разделяет на части сложные вопросы, она устанавливает и рассматривает эти части по порядку, словом, единственный недостаток, присущий этой науке, заключается, как я уже говорил в другом месте, в том, что она не располагает средством для сокращения идей и найденных отношений. Так что, хотя она и управляет воображением и сообщает уму правильность, она не особенно увеличивает широту ума и не дает ему возможности открыть весьма сложные истины.