Разыскания истины

Но не будем дольше останавливаться на исследовании первой причины страстей; рассмотрим их объем, природу, их причины, цель, действие, их недостатки и все, что они содержат.

ГЛАВА II

О связи духа с чувственными предметами, или о силе и обширности страстей вообще.

Если бы всякий, читающий это сочинение, пожелал несколько потрудиться поразмыслить над тем, что он ощущает в самом себе, тогда не было бы необходимости останавливаться здесь на указании нашей зависимости от всех чувственных вещей. Об этом предмете я не могу сказать ничего, что не было бы известно всем так же хорошо, как мне, — стоит лишь пожелать подумать о нем. Вот почему весьма охотно я ничего и не говорил бы об этом предмете. Но, как опыт показал мне, люди часто настолько забывают себя, что вовсе не думают о том, что они чувствуют, и не ищут причин того, что происходит в их духе, и потому, думается мне, я должен высказать здесь кое-что, что может помочь людям поразмыслить об этом. Я надеюсь даже, что те, кому и известно сказанное ниже, не подосадуют, читая меня; мы не находим, правда, удовольствия в выслушивании того, что известно нам, но зато всегда нам доставляет некоторое удовольствие слушать о том, что вместе мы и знаем, и чувствуем.

Самая почетная школа философов, принадлежностью к которой гордятся до сих пор еще многие, хочет заставить нас думать, что только от нас самих зависит быть счастливыми. Стоики говорят нам постоянно, что мы должны зависеть только от самих себя; что не должно огорчаться потерею своей чести, своего состояния, своих друзей, родных; что должно всегда быть ровным и совершенно невозмутимым, что бы ни случилось; что изгнание, обиды, оскорбления, болезни и сама смерть совсем не зло, что не следует их бояться или их избегать.' Они говорят нам множество подобных вещей, и мы весьма склонны им верить, отчасти потому, что наша гордость заставляет нас любить независимость, отчасти потому, что рассудок в самом деле говорит нам, что большинство удручающих нас бедствий не могли бы огорчать нас на самом деле, если бы все шло как следует.

Но Бог дал нам тело, и через это тело Он связал нас со всеми чувственными вещами. Грехопадение подчинило нас этому телу, а через наше тело оно сделало нас зависимыми от всех чувственных

' Сенека, 124.

394

вещей. Таков порядок природы, такова воля Творца, чтобы все созданные Им существа были связаны одни с другими. Мы связаны некоторым образом со всей вселенной; грехопадение же первого человека сделало нас зависимыми от всех существ, с которыми Бог нас только связал; так что теперь нет никого, кто не был бы некоторым образом связан со своим телом и всецело подчинен ему, а через свое тело связан со своими родными, друзьями, своим городом, государем, отечеством, своею одеждою, домом, землею, лошадью, собакою, со всею землею, солнцем, звездами и со всем

небом.

Следовательно, смешно говорить людям, что от них зависит быть счастливыми, мудрыми, свободными, и предостерегать их серьезно, чтобы они не огорчались потерею своих друзей или своего имущества,— это значит насмехаться над ними. Ибо смешно убеждать людей, чтобы они не чувствовали боли, когда их бьют, или не чувствовали удовольствия, когда они едят с аппетитом, и точно так же неправы и стоики, или может быть они насмехаются над нами, когда увещевают нас не огорчаться смертью отца, потерею нашего состояния, изгнанием, тюремным заключением и т. п., и не радоваться удаче в своих делах; ибо мы связаны со своею родиною, своим имуществом, родными и т. д. связью природною, не зависящею от нашей воли.

Я вполне согласен, что рассудок говорит нам, что мы должны терпеть изгнание без печали, но тот же самый рассудок говорит нам, что мы должны также терпеть без боли, когда нам режут руку. Душа выше тела, согласно познанию разума, ее счастье или несчастье не должно зависеть от тела. Однако опыт достаточно доказывает нам, что вещи не таковы, каковы они должны быть согласно нашему рассудку, и смешно умствовать вопреки опыту.