Разыскания истины

Евангелие и мораль — знания слишком простые и обыкновенные; они же хотят знать критику каких-нибудь выражений, попадающихся у древних философов или у греческих поэтов; языки, особенно те, которые не употребляются в их стране, как арабский или язык раввинских книг и т. п., им кажутся достойными их прилежания и изучения. Если они читают Священное Писание, то не для того чтобы научиться религии и благочестию; вопросы хронологии, географии, грамматические трудности занимают их всецело; они более горячо желают познания всего этого, чем спасительных истин Евангелия. Они хотят сами обладать тем знанием, каким глупо восхищались в других и которым глупцы не замедлят восхищаться в них.

То же относится к познанию природы; они ищут знаний отнюдь не полезнейших, но наименее обыкновенных. Анатомия слишком низменна для них, зато астрономия более возвышенна. Обыкновенные опыты мало достойны их прилежания, зато с большим старанием Делают они опыты редкие и поразительные, которые никогда не могут просветить наш разум.

Они кичатся знанием историй самых редких и древнейших. Они не знают генеалогии государей, царствующих теперь, но тщательно исследуют генеалогию людей, умерших четыре тысячи лет тому назад. Они пренебрегают изучением самых обыкновенных рассказов своего времени, но стараются точно знать басни и вымыслы поэтов. Они не знают даже своих собственных предков; но если вы пожелаете, они сошлются вам на несколько авторитетов, чтобы доказать, что такой-то римский гражданин был сродни императору и т. п.

Они едва знают названия обыкновенной одежды, употребляемой в их время, но находят удовольствие в изучении одежды, которую носили греки и римляне. Животные их страны им мало знакомы, но они не побоятся потратить несколько лет на сочинение толстых томов о животных библейских, чтобы показать, что они угадали лучше других, что означают неизвестные выражения. Подобная книга составляет предмет удовольствия для автора и ученых, читающих ее, потому что вся составлена из отрывков греческих, еврейских, арабских и т. д., из цитат раввинов и других темных и необыкновенных писателей и удовлетворяет тщеславию автора и глупому любопытству читателей, которые также будут считать себя ученее других, когда будут иметь возможность утверждать с гордостью, что в Писании есть шесть различных слов, означающих льва или что-нибудь подобное.

Карта своей страны или даже своего города часто им незнакома, зато они изучают карту Древней Греции, Италии, Галлии во времена

349

Юлия Цезаря или улицы и площади древнего Рима. «Labor stulto-rum, — говорит мудрец, — affliget eos qui nesciunt in urbem pergere». Они не знают дороги в своем городе и глупо трудятся над бесполезными исследованиями. Они не знают ни законов, ни обычаев мест, где живут; но тщательно изучают древнее право, законы двенадцати таблиц, обычаи лакедемонян или китайцев, или указы Великого Могола. Наконец, они хотят знать все редкие, необычайные, далекие вещи, которых другие не знают, так как они связали, в силу расстройства ума, идею ученого с этими вещами, и так как, чтобы прослыть за ученого, достаточно знать то, чего другие не знают, хотя бы вы не знали даже самых необходимых и прекрасных истин. Правда, познание всех этих вещей и им подобных называется наукою, ученостью, доктриною; так установлено обычаем; но есть знание, которое будет лишь безумием и глупостью, согласно Писанию: «Doctrina stultorum fatuitas». Я еще никогда не замечал, чтобы Святой Дух, столь восхваляющий знание в священных книгах, что-либо сказал в похвалу того ложного знания, о котором я сейчас говорил.

ГЛАВА VIII

I. О желании казаться ученым. — II. О разговорах лжеученых. — III. Об их сочинениях.

I. Если неумеренное желание стать ученым часто делает людей более невежественными, то желание казаться учеными не только делает их более невежественными, но, кажется, оно повреждает их разум; ибо множество людей лишаются здравого смысла, потому что хотят прослыть за здравомыслящих, и говорят одни глупости, потому что хотят говорить только парадоксы. Желая приобрести известность редкого и необычайного ума, они так удаляются от общепринятых мнений, что действительно успевают в этом, и на них уже смотрят не иначе, как с изумлением или с большим презрением.

На них смотрят иногда с удивлением, так как если они возвысились, например, до какого-нибудь сана, то люди воображают, что они превосходят других своим талантом и ученостью постольку же, поскольку превосходят их положением или происхождением; но всего чаще смотрят на них с презрением, а иногда даже как на сумасшедших, когда рассмотрят их ближе и когда величие их не скрывает их от глаз других.

Лжеученые ясно обнаруживают то, что они суть, в тех книгах, которые сочиняют, и в своих обычных разговорах. Уместно, быть может, сказать кое-что об этом.

II. Вовлекает их в научные исследования тщеславие и желание казаться выше других, а потому, как только они примутся беседо-

350