Разыскания о начале Руси. Вместо введения в русскую историю

Норманнская школа обыкновенно представляла варягов, приходивших из Скандинавии, свободно разгуливающими на своих лодках по главным речным путям России вдоль и поперек ее то в качестве торговцев, то в качестве пиратов. До сих пор почти никто не обращал серьезного внимания на это представление. Разве Россия была необитаемая пустыня или обитаема только слабыми племенами дикарей? На западе мы видим, что норманны иногда устьями рек врывались внутрь страны. Но эти походы нельзя и сравнивать с таким продолжительным и многотрудным путем, каков был так называемый греческий путь из Балтийского моря по Волхову, Ловати и Днепру в Черное. На этом пути мы видим по тому времени довольно густое население и укрепленные города. Если варяги и плавали по ним, то не иначе как при мирных, дружественных отношениях с туземными державцами и общинами. На походы скандинавов в Константинополь большими массами нет решительно никаких указаний. Да подобные походы едва ли были возможны даже помимо помехи со стороны населения: кроме громадного протяжения пути они должны были встречать препятствия естественные. Между Днепром и Ловатью лежит поперечный бассейн Западной Двины; следовательно, надобно было перейти два волока. Притом гораздо короче был другой путь из варяг в греки, по Западной Двине; а Волхов и Нева представляли длинный крюк. Мы сомневаемся, чтобы лодки, поднимавшиеся из Балтийского моря по Двине или Волхову, действительно перетаскивались потом волоком до Днепра. Гораздо естественнее предположить, что торговцы должны были везти свои товары по этим волокам на телегах или, что вероятнее, зимой на санях и, достигши Днепра, пересаживались в лодки, которые они нанимали или покупали у туземцев. С нашим предположением вполне согласуется известие Константина Багрянородного о плавании русских караванов в Черное море: обитатели приднепровских областей в течение зимы рубили лодки-однодеревки; весной, во время разлития вод, сплавляли их в Днепр к Киеву; здесь торговцы покупали эти лодки, оснащивали их и снаряжали караваны. Из Константина Багрянородного мы знаем, с какими усилиями эти караваны проходили сквозь Днепровские пороги; но замечательно, что об их обратном плавании мы ничего не знаем. Рождается вопрос: каким образом они проходили против течения? Замечательно, что скандинавские саги, столь много рассказывающие о народах норманнов, совершенно молчат об их плавании по Днепру и его порогам. Точно так же молчат о том и западные летописцы. Адам Бременский замечает, что путь из Швеции в Византию по русской земле был мало посещаем, по причине варварских народов, и что ему предпочитали плавание по Средиземному морю. Мы знаем, что варяги или норманны приходили в Киев, но приходили в качестве гостей или наемных дружинников. Есть примеры их путешествия из Киева в Константинополь, но только с позволения киевского князя. Известно, что Владимир Святой, утвердясь в Киеве, сам отправил часть излишней варяжской дружины в Византию, и, конечно, на русских же лодках. Замечательно, что это был первый случай отправления варягов в Грецию из Руси; о более раннем не говорят никакие источники. О том, чтобы варяги могли пробиваться силой сквозь всю русскую землю, не может быть и речи. Сами руссы, по замечанию Константина Багрянородного, могли предпринимать плавание в Черное море только в то время, когда были в мире с печенегами¹⁴.

Оба известия о великом водном пути, Константина Багрянородного и нашей летописи, относятся к той эпохе, когда Северная и Южная Русь объединились под владычеством одного княжеского рода и, следовательно, плавание судов под покровительством князей могло довольно свободно совершаться от Ладожского озера до нижнего течения Днепра. Кратчайший путь из Балтийского моря в Черное по Западной Двине стоял на втором плане вследствие того значения, которое приобрел Новгород как торговый и отчасти политический центр.