Разыскания о жизни и творчестве А.Ф. Лосева

В докладе Лебедева-Полянского, как мы помним, фигурируют «около ста страниц», пронесенных в «Диалектику мифа» мимо бдительного ока Главлита. Этими «вставками» займемся теперь подробнее, ибо они были призваны сыграть особую роль. Как видно из «Дела» (точнее, из «Постановления ОГПУ» в нем), именно внесение в прошедшую через цензуру рукопись ряда добавлений «контрреволюционного содержания» послужило непосредственной причиной ареста Лосева (отметим, что в ходе дальнейшего следствия этот повод был напрочь забыт, и философу вменялось в вину уже идейное руководство некоей «монархической организацией церковников»). Не случайно рассмотрению этих добавлений посвящена львиная доля специальной справки о «Диалектике мифа». Она подписана начальником IV Отделения ИНФО ОГПУ Соловьевым 18 апреля 1930 года. Справка сообщает ряд сведений, которыми теперь можно воспользоваться. В частности, мы узнаём тут, что первоначально объем книги составлял 153 страницы. Если учесть, что в известном нам экземпляре «Диалектики мифа» насчитывается 268 страниц, то указанная в докладе Лебедева-Полянского приблизительная оценка объема «вставок» может быть признана верной. Далее, в справке сообщается ²⁰, что автор «без согласования с Главлитом внес ряд принципиальных исправлений и дополнений (на с. 7, 8, 11, 17, 18, 19, 22, 70, 71, 74, 75, 77, 78, 84, 87, 90, 92 и 95)» и ввел заново, как указывается, страницы 98 — 134 и 241–263. Что ж, и эти скрупулезные подсчеты также верны. Их можно напрямую проверить, поскольку первоначальная рукопись «Диалектики мифа», которая «прошла» Главлит и которую как раз и сравнивал названный Соловьев или его помощники с окончательным текстом книги, рукопись эта недавно была возвращена из Центрального архива ФСБ РФ в архив А.Ф. Лосева и потому доступна для исследования. Но это еще не все. Точно теперь зная, какие и где имеются лосевские исправления и вставки, мы можем обратиться и к тем пометкам «цензора», которые обнаруживались нами в экземпляре «Диалектики мифа», хранимом в Российской Государственной библиотеке. И что же? Несложная операция сопоставления показывает, что жирный карандаш давнего читателя этой книги действительно безошибочно выделил все крупные вставки; не помечались только незначительные исправления в одно-два слова. Следовательно, наше условное имя «цензор» нужно теперь рассматривать как весьма близкое к действительности — с таким знанием дела могли читать или в Главлите или в ОГПУ, больше негде ²¹.

Что же можно сказать о содержании и характере тех изменений, что рискнул внести Лосев в свою книгу? Многое позволяет прояснить непосредственный анализ рукописного (вернее, машинописного с рукописными фрагментами) оригинала «Диалектики мифа», возвращенного с Лубянки.