Разыскивается миллионер без вредных привычек (СИ)

Мама сверкнула глазами. Прошли в дом. Постель так и не починили — не успелось. Ладно хоть презервативы не валяются. И чистенько. Маме не нравилось все равно. Но тактику она сменила. Селы рядышком, обняла.

— Понимаю, как тебе тяжело, — погладила меня по волосам. — И измену простить не просто. Я давить не буду. Мы кровать новую купили, поставили в комнате. Возвращайся домой, а.

Уехали только через час, всю душу вымотав, не забыв полностью забить мой холодильник. Война войной — обед по расписанию. Однако сил есть уже не было, хотя раньше хотелось. Я просто растянулась на колком ковру и глаза закрыла — так устала. Незаметно уснула. Проснувшись уверила себя в том, что сонливость ещё один признак моей беременности. Показалось даже, что затошнило, хотя поесть маминой ухи и плова это мне не помешало.

Вечер накатывал безумно медленно. Я полила картошку с редиской, разумеется, из шланга, чтобы не перегружать возможно беременный организм. Соседка вручила мне пять кустиков рассады помидор. Копать новую грядку мне не хотелось, поэтому я посадила помидоры в редиску, тем более она все равно не растёт.

Уничтожила ещё несколько квадратных метров крапивы. Утомилась. Сдалась. Приняла душ, надела шорты, в которых мне с Егором везло, и отправилась в большую Покровку в надежде на то, что и сегодня закрепить результат получится. А если уже беременна, так мне положительные эмоции не помешают. От качественного секса выделяются тонны эндорфина, мой зародыш будет самым счастливым.

Танька уже не ревела, но лицо имела отвратительно опухшее и сопящее. Я поила её чаем сдобренным с валерьянкой и пыталась не разреветься сама — в доме напротив явно вечеринка. И нисколько Егор по моим прелестям не скучает — слышу взрывы женского смеха, что доносится с заднего двора. Шашлыками пахнет. Нюхаю запах мяса напополам с валерианой и носом хлюпаю. И плакать вроде неловко — судя по всему сегодня очередь Тани. И хочется.

Накапала валерианки и себе, от души. Насколько помню, это не вредно. Косилась на винишко, которое открыла себе Таня, но не позволила — никак нельзя. Пила едкий вонючий лекарственный чай и мечтала убивать. Всех тех, кто там отца моего потенциального ребёнка загребущими ручками трогает. Но… воспитание не позволяло, я давилась и чаем, и своим безумными мечтами.

Окно комнаты Егора не светилось. Ещё бы, он наверное там, шашлыки ест, а я валерьянку дую. Посмотрела на Таньку и эгоистично пожалела, что раз она горюет, то свои горести на неё не вывалить. Чай закончился, Танино вино ополовинилось. Она ушла купать Тотошку — слышала, как он визжит из ванной. Я сидела у открытого окна и пыталась услышать голос Егора. Потом разозлилась сама на себя и домой ушла.

К этому времени было основательно темно, но шла я спокойно — самостоятельная жизнь отучила меня бояться теней. Тем более дорога была пустынна, ею вообще редко ночью пользовались, так как вела она в мою Покровку только, а там поди спят уже — население практически одни пенсионеры. Ну и я.

Навалилась страшная тоска. В холодильнике с незапамятных времен стояла бутылка пива, но перед соблазном я устояла. Разложила диван, застелила простыней. Тихо, даже петух не кричит, спит. Мне почему-то жутко стало, я повключала свет во всех своих комнатках. Насладиться иллюминацией не успела — свет заморгал и выключился. Такое уже было разок, весной. Главное, без паники. Я нашла свечку, зажгла её. Залезла на диван, подогнула коленки. Страшно. Зашуршала под половицами мышь, словно успокаивая, говоря, что я не одна. Мышей я не боялась, а эту даже прикармливала, оставляя сухарики на полу веранды в блюдце.

Внезапно мышь затихла. А на улице что-то явственно хрустнуло. Отродясь там ничего не хрустело. Я напряглась. Не очень то верилось, что в малой Покровке могут обитать маньяки, но на своей шкуре проверять не хотелось. И не вспомнить, где телефон бросила, возможно уже полицию надо вызывать.

За окном мелькнул силуэт. У страха, конечно, глаза велики, но я была почти уверена, что это взрослый мужик. Икнула со страху, понеслась на кухню. Ножик хватать даже не подумала — и в страшном сне не представляю, как его в человека втыкать. Взяла скалку, если хорошенько размахнуться, то практически бита.

Только вооружилась, как в дверь постучали. Очень вежливые маньяки, учитывая, что у меня два окна нараспашку. Мелькнула было мысль, что это Егор, но тут же погасла. Слишком мала вероятность. За доли секунд решила — нужно брать неожиданностью. Поэтому тихонько о кинула крючок, на который запиралась, и с воплем выскочила на улицу. Размахнулась даже.

Хорошо, что ударить не успела. Потому что на крылечке стоял дядь Ваня.

— Здрасьте, — растерянно поздоровалась я. — Спокойной ночи. То есть, добрый вечер!

Дядь Ваня со своими двумя сутулыми метрами роста был очень узнаваем — не ошибиться и в темноте. Он крякнул в ответ, словно тоже желая доброй ночи, но не зная как подобрать слова — видимо вид меня в пижаме и со скалкой привёл его в замешательство.

— Что-то случилось? — наконец догадалась спросить я.