Разыскивается живым или мертвым (СИ)

Я хмыкнул и отхлебнул ещё кофе, от которого уже на языке поселилась несмываемая горечь. Не знаю, какая это кружка по счёту, пятая? Главное, чтобы живот от него не скрутило. Апачи только обрадуются, если застанут меня со спущенными штанами.

— А вы куда направляетесь, мистер Шульц? — спросила девочка.

— На север, — буркнул я.

— Нам по пути! — обрадовалась мисс Тейлор. — А я вас уже видела.

— Вот как, — сказал я.

— Да! Мы обогнали вас неподалёку от ранчо Винтона! — воскликнула она.

— Потише, мисс. Разбудите бабулю, — сказал я.

— Нет, её и из пушки не разбудишь, — посмеялась она. — А можно и мне кофе?

— Пожалуйста, — пожал плечами я, протягивая ей свою кружку.

— Спасибо! А то бабуля не разрешает мне пить кофе, говорит, от него чернеют зубы, — заговорщическим шёпотом сказала мисс Тейлор.

— Желтеют, — сказал я. — И от табака тоже.

— Фу, табак я не люблю, — сказала девочка. — И как им все плюются. Мистер Фоули тоже плевался. И зубы у него вправду жёлтые. Были.

Она погрустнела, налила себе из закопчённого кофейника кофе, немного погрела руки, обхватив ладошками горячую кружку, от которой поднимался пар. Похоже, кто-то сегодня не уснёт совсем, и я говорю не о себе.

Я в очередной раз поправил винчестер у себя на коленях. Я ждал возвращения апачей, которые придут мстить за своих убитых соплеменников. Они, скорее всего, захотят доделать начатое. Я на их месте точно бы вернулся, как минимум, за телами.

Какое-то время мы сидели в тишине, молча. Мисс Тейлор шумно хлюпала горячим кофе, я боролся с желанием выкурить ещё одну сигарету. В темноте лаяли и рычали койоты. Становилось всё прохладнее, ночи в пустыне могут быть достаточно холодными, и я накинул на плечи мисс Тейлор свой плащ, в котором она едва не утонула. В одном платье, пусть даже в шерстяном, ей наверняка было зябко.

— Спасибо, — улыбнулась она.

— Не страшно? — спросил я.

— Немного, — призналась она. — А вам?

— Страшно, — сказал я.

— Не бойтесь, мистер Шульц, — сказала она, и я рассмеялся.

Я вновь посмотрел на часы. Светать начнёт только часа через два. С силой растёр уши и нос, чтобы разогнать кровь в голове и немного прогнать сонливость. Нельзя засыпать. Я это понимал предельно чётко. Да и бдительность терять тоже нельзя.

— Ваш револьвер? — спросил я, показывая на огромный Уокер.

Старый, капсюльный. Оружие техасских рейнджеров.

— Мистера Фоули, — сказала девочка.

— Он стрелять учил? — спросил я.

Мисс Тейлор покраснела. В конце концов, она меня едва не застрелила.

— Один раз показывал. Давно, — сказала она.

— В следующий раз цельтесь точнее, — хмыкнул я. — На нём для этого есть мушка.

— Да, я знаю, — смутилась она.

— Главное, чтоб руки не дрожали, — сказал я. — Надо держать крепко, но без перенапряжения. Как ладошку друга.

Девчонка вытащила револьвер, и мне вновь стало не по себе.

— Он просто тяжёлый, — вздохнула она, целясь куда-то в темноту.

Ствол ходил ходуном вверх-вниз, мисс Тейлор изо всех сил пыталась держать его ровно, но получалось не очень.

— Ну, надо тренироваться, — сказал я. — Или взять что-нибудь полегче. Дамский дерринджер, к примеру.

Я на секунду пожалел, что продал трофейный дерринджер Томпсону. Мог бы сейчас подарить его мисс Тейлор взамен этого монстра.

— Нет! Другого мне не надо, — нахмурилась она, продолжая держать револьвер на вытянутых руках.

— Значит, учись держать его ближе, например, вот так, — я вытащил свой кольт и взял его двумя полусогнутыми руками, поддерживая снизу.

Как Джон Уик, дитя Белоруссии.

— Так удобнее, да, — согласилась мисс Тейлор. — А мистер Фоули говорил держать на вытянутых руках, чтобы целиться точнее. Чтобы мушку видеть.

— По-всякому можно, — пожал плечами я. — Хоть кверх ногами, лишь бы удобно стрелять было. И в цель попадать. Главное много тренироваться.

— А вы много тренировались? — спросила она.

Я вспомнил, как в юности ездил на городские соревнования с пневматикой, как стрелял из дедовского ИЖа, как в армии нас почти каждую неделю гоняли на стрельбище, где я стрелял за себя и «за того парня». Как оформил себе разрешение на нарезное. Как купил себе первую «Сайгу», чтобы ходить с дедом на охоту. Как купил себе вторую уже здесь, в Штатах. Как один мексиканский ублюдок отнял её у меня.

— Много, — сказал я.

Видимо, что-то такое было заметно в моём лице, потому что мисс Тейлор вздохнула одновременно со мной.

— Шли бы вы спать, юная леди, — сказал я. — Завтра сложный день.

— Я не могу, — сказала она. — А вдруг индейцы опять нападут?

— А вдруг не нападут, — сказал я.

— Тогда я буду только рада! — воскликнула девочка. — Мне не нравятся индейцы. Они странные.

— Мы для них тоже странные, — сказал я.

Девочка нахмурила брови.

— Об этом я не думала, — сказала она.

Я бы тоже предпочёл, чтобы апачи держались от нас подальше. Чтобы моё всенощное дежурство оказалось напрасным. Потому что если апачи задумают нас перебить, их вряд ли остановит мой карабин. Они не зря считаются мастерами ночных нападений.