Из имеющихся некогда у демонолога ресурсов, остался всего один, которым маг не преминул воспользоваться, открыв рот. Оттуда выбрался маленький паучок, оставшийся единственным выжившим во всех погонях и сражениях демоном.
— Попробуй перекусить веревки, которые меня удерживают. — обратился маг к иномирному насекомому.
— Чвик! — пискнул в ответ сообразительный демон, перебравшись к рукам, но не успел он принять увеличенную форму, как раздался скрип открываемой двери. Последовавший топот нескольких пар ног, дал понять, что больше пленник не один, и похитители решили почтить жертву своим присутствием.
«Спрячься! Как будет возможность — перегрызай веревки», — отдал Итан команду демону, вслушиваясь в звучание приближающихся голосов.
— Думаешь, это сработает? За всю историю, выживших после обращения к
— И каждый из них добился величия. Ты, вероятно, не до конца понимаешь, какая удача сама свалилась нам в руки. — второй голос имел более властные нотки и выражал стойкую уверенность в своих словах. — Обладатели хтонической крови — являются изысканными деликатесами для высших. Думаю, подобным даром, можно завлечь даже сущность запредельного порядка.
— Этот дар может его заинтересовать лишь в том случае, если теория псевдожизни верна. — возразил молчавший до этого культист. — Ещё ни разу эту теорию не сумели подтвердить.
Говоривший даже не скрывал своего скепсиса к словам своего коллеги. Вероятно, подобные научные споры были для них не в новинку.
— Но и обратного никто не доказал, — вновь отметил второй.
К концу диалога культисты достигли зала, где двое из них начали подготовку к ритуалу — выводить ритуальные круги, ограничивая ими пространство вокруг алтаря. Третий же начал подготавливать зелья, необходимые для удачного проведения ритуалов высокой сложности, провал в которых легко может лишить жизни самого ритуалиста.
— Наш ягнёнок пришёл в себя! — взвизгнул один из культистов, работавший над кругами вдоль обсидиановой плиты.
— Не отвлекайся, письмена должны идеально ложиться на линии гексаграммы, иначе защита даже призыва не выдержит. — охладил его второй культист, явно занимающий лидирующую позицию в их тройке. Однако, это указание явно не относилось к нему самому, поскольку тот с заинтересованным лицом подошёл к новоиспечённой жертве. — Кто бы ты не был, тебе не повезло оказаться не в том месте, и не в то время. Зато повезло нам — не часто посвящённым в оккультные секреты получается найти людей подобных тебе, ведь это открывает для них потрясающие возможности!
Фанатик громко вдохнул, и раскрыл рот в безумной улыбке.
— Но если посмотреть с другой стороны, то это везение и для тебя. В тебе явно ощущается коллега, взрастивший одно из семян Хаоса, поэтому, призыв к Первому Кругу Хаоса будет для тебя интересным опытом, пусть и… последним.
Услышав, кому его собираются принести в жертву, Итан растеряно заморгал.
Развитие магов домена, далеко не столь идеально выверено как у чародеев и бывает… что в нём происходят отклонения, или ситуации, требующие
Итан и сам несколько раз проводил подобные ритуалы, обращаясь к тринадцатому и двенадцатым Кругам получая столь необходимые ответы, но опыт от подобных призывов… был неоднозначным, каждый раз пугая бывалого демонолога до дрожи в коленях. Эти же безумцы решили прикоснуться к тому, что являлось табу для любого разумного мага домена. Одна только отдача испепелит домен таким количеством энергии Хаоса, что она отравит даже ближайшие кварталы. Для неподготовленного мага — это верная смерть, а ведь эти безумцы вряд ли могли посоперничать в силе даже с Итаном в лучшей его форме, что уж говорить о Первом Круге, с которым даже высшие маги не рискуют связываться, разумно опасаясь за свою жизнь.
— Это самоубийство. Вы прикончите меня, себя, и заодно половину города. — не смог промолчать он, оценив всю величину надвигающейся катастрофы.
— Возможно, — не стал отрицать очевидного культист, — но вероятность того, что дар придётся
— Проклятые фанатики. — пробормотал сквозь зубы пленник, но даже услышав его, культист не стал отвечать, вернувшись к подготовке ритуала. Его больше не заботила судьба одноразового инструмента, чья судьба была предрешена.