Разжигательница (ЛП)

— Нам нужно заставить как можно больше солдат отступить. Саида, собери всех персуари, — говорю я. — Организуем отвлекающий манёвр.

— Их слишком много.

— Ненадолго. Металлы от леди Нурии всё ещё при тебе? Марго…

— Я знаю, что делать. Янес, Грегорио, Амина! — Марго созывает иллюзьонари. Снимает с рук кольца, кроме одного, и Янес, Грего и Амина надевают их. Для юных мориа иметь драгоценные металлы — роскошь. Я вижу, как они призывают свои силы, и радужные оболочки их глаз становятся ярче, пронзительнее.

С коварной усмешкой Марго ведёт свою малую группу обратно на поляну и подносит пальцы ко рту, чтобы засвистеть. Иллюзьонари разбегаются, повторяя жесты Марго, выводя пасы в воздухе, который рябит вокруг них, как вода, в которую бросают гальку.

Шесть солдат в фиолетовом наступают, и Марго постукивает ногой в нетерпении, выжидая, когда они сомкнут ряды. Как гром среди ясного неба, раздаётся вой вокруг нас. Четыре пятнистые рыси размером с волков обнажают клыки и роют когтями воздух. Их шерсть блестит на солнце, и они загоняют оставшихся солдат в центр поляны.

Мой желудок сжимается от действия мощной магии иллюзьонари, но трюк срабатывает. Они отделяют солдат короля от остальных.

— Отступайте, — говорю я.

Половина из них обнажают мечи.

Саида и три её персуари выходя на траву. Она закрывает глаза, поднимает ладони, остальные делают так же. Находясь так близко друг к другу, они создают поток с цветными волнами. Они заплетаются в воздухе, как ленты, устремляясь к солдатам короля, в их глаза, уши, носы. Саида всегда пыталась вытащить хорошее в людях, и те, кто не обнажал меч, падают на колени. Я вспоминаю стражника из Эсмеральдас, которого Дез заставил бросить оружие. Часть солдат отступает. Некоторые бегут.

— Отступайте! — опять кричу оставшимся солдатам.

Но они не слушаются.

— Будем сражаться, — говорит Марго, вынимая свой короткий меч. За ней повторяет её отряд.

Свирепость металла, кулаки в крови, костяшки торчат из-под кожи, кожа на губах трескается. Меня трясёт от жестокости, засевшей внутри. Вливаюсь в этот поток ярости, как моя магия врывается в чужой разум. Я встаю над упавшей солдаткой — её ресницы дрожат от страха, когда мои пальцы тянутся к её вискам — и понимаю, что эта злость, рано или поздно, меня погубит.

В моей голове какофония голосов — Мендес, Лозар, Дез и бесчисленное множество других, чьих имён я даже не знаю.

Меня не оставляет тревога, когда я отпускаю солдатку.

Она моргает, осматривается вокруг. Она выжила.

Но победа за нами.

***

Мы собираем тела мёртвых — своих и чужих — на внутреннем дворе. Выжившие шепчущие орут в агонии. Женщина-мориа рыдает — в её руках маленький мальчик, которого она кладёт к остальным.

— Ждём ваших указаний, командир, — обращается к Марго персуарси по имени Виктор.

На мгновение голубые глаза Марго смотрят на меня. Я вижу, как она выпрямляется, убирает руки за спину, как делал Дез, когда сталкивался с невыполнимой задачей, словно пытаясь взять своё тело под контроль, чтобы оставаться неподвижным.

— Ты, — указывает она на женщину, которую я отпустила. Солдатка падает на колени.

— Расскажи своему королю, что здесь случилось. Передай ему, что нас не подавить. Ни сейчас, ни когда-либо в будущем. Шепчущие живы и едины — вместе мы гром, предвещающий бурю. Всё ясно?

Она отрывисто кивает, по её лицу текут слёзы, когда она смотрит на трёх солдат, отказавшихся сдаться. Речи не идёт о пощаде. Не тогда, когда наша численность перевешивает.

Марго разворачивается к троице, молчащие из-за кляпов. Часть меня хочет это прекратить. Мы должны быть лучше, чем наши враги. Но я видела слишком много боли. Слишком много смерти. Не мы начали это насилие, но мы его завершим.

— Жизнь за жизнь, — командует Марго. — Ваш король должен нам тысячи.

Я закрываю глаза и слышу, как лезвие разрезает плоть, и ещё, и ещё.

Когда звуки стихают, я вижу ряд мёртвых солдат, лежащих на зелёной траве.

Вдалеке я вижу фиолетовое пятно — солдатка, которую отпустила Марго, бежит на юг, обратно в столицу, чтобы доставить наше сообщение.

Проходит немало времени, пока мы стоим в полной тишине. Нас два десятка людей, шатающихся по полю ужаса как призраки. Даже ветер не воет в горах.

Ко мне подбегает девчонка, тянет за рукав и её плач пронзает мне сердце.

— Скорее! Там Иллан!

***

Иллан лежит под ивой, рядом с камнем с именем Деза. Старейшина жив, слава Матери всего сущего, но меж его рёбер торчит кинжал, пальцами он пытается остановить кровотечение. Молодой солдат лежит рядом лицом вниз с трещиной на макушке. Голова серебряной лисы отвалилась с трости.

— Нет! — всё моё тело содрогается от плача, когда я падаю на колени рядом с ним, прижимая ладонь к его ране.

Я знаю, что должна сказать ему больше. Я обязана ему жизнь. Я обязана ему…

— Рената. Я должен показать тебе, перед тем как меня не станет… — Иллан берёт меня за руку и кладёт на своё сердце, пытающееся биться.