Разжигательница

— Это мой долг, — в конце концов выдавливаю я. Глаза жгут слёзы, потому что это всё так неправильно. Я не должна была спасать короля и получать за это почести. Но Нурия права. Если бы я не защитила короля, это бы только обернулось кровавой расправой над мориа.

Мендес, похоже, расслабился от моих слов.

— А теперь весь дворцовый персонал должен явиться на допрос в мой кабинет, включая вас двоих.

— Но, ваша честь, — оправдывается врач, — я бы никогда…

Судья Мендес бросает на него такой взгляд, от которого любой бы заткнулся.

— Тогда тебе нечего бояться.

— Да, ваша честь, — Арсеналь кланяется так низко, что я удивлена, как он не упал со своим-то весом.

— Будь готова сегодня вечером, Рената. Все на фестивале должны увидеть твою силу, увидеть могущество короля и Правосудия, чтобы все, кто настроен против нас, тряслись от страха.

— Она потеряла столько крови, ваша честь, — умоляет Лео. — Лорд Лас-Росас…

Мендес отмахивается от имени движением руки.

— Не он. Она использует силу на той, что покушалась на жизнь короля.

Марго. Он говорит о безудержной, но верной Марго. Я не могу использовать свою магию на ней. Не могу. К горлу подкатывает тошнота, и я давлюсь ей.

— Ваша честь, — у меня получается только блеять. Это пустая мольба. Я прекрасно знаю, что между мной и королём, он выберет короля, — моя рука…

Верховный судья Мендес бьёт кулаком в стену, его глаза широко распахнуты. Он открывает дверь.

— Хватит откладывать! Тебе нужны ладони, а не предплечья. Уведи её в покои отдыхать. Сегодня ночью ты создашь пустышку во благо своего королевства.

Глава 23

Мы с Лео смотрим на парад знатных леонесских родов на закате. Целая миля рядов растянулась перед дворцом. Каждая семья носит свои традиционные одежды своих фамильных цветов с вышитыми гербами. Все они здесь, чтобы выказать свою верность королю Пуэрто-Леонеса.

Род Каролина в серебряном и небесно-голубом, а род Харамильо в зелёном и тёмно-синем. Семнадцать из них были в прямой линии наследования и претендовали на трон до того, как их всех завоевали Фахардо. Род Севилья в красном и чёрном — лорд и леди едут в колеснице, повернувшись в разные стороны. Лорд Севилья радостно машет толпе и опускает руку в ведро с монетками, едва ли имеющими какую-либо ценность, но люди бросаются к повозке и благословляют его.

— Удалось что-нибудь выяснить про тех, кто послал убийцу? — спрашиваю, пока Лео наливает чай.

— Она говорит только, что действовала в одиночку. Её чары иллюзьонари рассеялись, раскрыв настоящую внешность. Она не сказала ни слова больше, несмотря на…

Он замолкает, и я заканчиваю за него.

— Несмотря на пытки.

Я ничего больше не говорю, но в моём сердце закипает ярость к Правосудию. К королю.

Лео открывает дверь только раз, чтобы получить платье, которое я должна надеть на бал этим вечером. Он помогает мне одеться и ещё раз промывает рану. Отходит на шаг назад, на его лице печальная улыбка вопреки всему произошедшему.

Траурный цвет для мориа — красный. Мы также погружаем в море мёртвые тела в алых одеждах, чтобы Госпожа теней могла бы заметить яркое пятно среди чёрных волн. Большинство леонессцев поклоняются Отцу миров. Они скорбят в чёрном, поскольку в нижнем царстве из шести небес только вороны могут приносить и уносить души. Поэтому странно, что Лео выбрал для меня чернильно-чёрное платье, суженное на талии, с корсетом из китового уса и атласными вставками, с шёлковыми юбками, расшитыми серебряной нитью, и высоким воротником из вороньих перьев. Избавившись от окровавленного наряда, я чувствую прилив сил. Мой разум сейчас яснее, чем был все дни до этого, благодаря болеутоляющему.

— Платье принесли ещё до того, как я открыл дверь, — говорит Лео, возвращаясь с чем-то красным в руках.

— Кто мог его выбрать? Оно слишком вычурное.

— Все и так будут смотреть на тебя сегодня. Зачем пытаться спрятаться?

Потому что я не хочу, чтобы все пялились на меня. Не тогда, когда мне нужно сбежать прежде, чем меня заставят обратить Марго в пустышку.

— Судья Мендес передал, — говорит Лео, показывая мне рубиново-красные перчатки.

— Я ещё никогда не получала столько подарков, — говорю с подозрением в голосе.

— Так сегодня же фестиваль, — зелёные глаза Лео мерцают, когда он достаёт из кармана крохотный ключик.

Лео снимает старую перчатку и надевает новые. Добротная красная замша до моих локтей, манжета из мелкой кольчуги с рубинами, которая защёлкивается на замок. Всего лишь самые длинные кандалы в моей жизни.

После парада знатных семей следует группа священников церкви Господина миров и их последователей. В самом конце экипаж королевской семьи. Король Фернандо и его молодая королева, увешанные драгоценностями. Платье королевы Жозефины напоминает облака, плывущие по небу, оно белое на её блестящей тёмной коже. Стоит ей высунуть руки в окошко, чтобы помахать народу, и толпа взрывается от обожания. На королевской чете праздничные короны — высокие, украшенные фиолетовыми кристаллами — фамильного цвета правящей семьи.