Разжигательница

И в этот момент я понимаю, что за жидкость пытается воспроизвести эта девушка. Фиолетовый цвет в склянке слишком бледный. Краситель из Дофиники имеет яркий сиреневый цвет, получаемый из цветов, которые не растут нигде, кроме как в их долинах. Некоторые уже пытались украсть луковицы этих цветов, чтобы посадить их где-то ещё, но они растут только на почве Дофиники.

Король Фернандо пытается сократить торговлю с родиной его жены? И что остаётся нам, мориа? Империя Лузо?

— Это очень изобретательно, — говорю я, сама себе вонзая кинжал в сердце, — но как оно связано с моими занятиями?

— Уже жаждешь вновь приступить к делу, — отмечает судья Мендес, в его глубоком голосе звучит что-то похожее на восторг. Он продолжает вести меня, пока мы не добираемся до непримечательной подсобки. Моё сердце не прекращает трепетать, и волоски на задней стороне шеи встают дыбом, когда он берёт меня за талию. Я резко вдыхаю, но через мгновение вижу ключ, который он извлекает из кармана.

— Тебе не будет больно, Рената, — мягко уверяет он.

Мендес открывает тяжёлую дверь. Внутри узкая пустая комната. Камни в стенах выложены под странными углами, как будто это место было задумано как проходное. Мой желудок сжимается, и я неохотно захожу внутрь вместо того, чтобы бежать наружу. На другом конце комнаты находится ещё одна дверь, защищённая замком с кодом на десять знаков. Судья прячет от меня код, пока поворачивает колёсики на правильные значения.

Это странно, но мне больше не хочется сбежать. Близость к этой двери наполняет меня лёгкостью, которая постепенно превращается в безрассудное предвкушение. Это ощущение скользит по коже, оно такое знакомое и в то же время новое для меня.

Судья Мендес бросает на меня один взгляд, дверь с щелчком открывается, и оттуда проникает мягкий белый свет.

Быть того не может.

Но я спешу зайти за Мендесом и осматриваюсь.

Его глаза блестят, отражая пульсирующее сияние камней-альманов. Их здесь десятки, все самых разных форм. Одни отполированы в идеальные сферы, другие заострены и окольцованы металлической проволокой. Есть камни размером с гальку и есть размером с валуны. Здесь же и нижняя половина статуи, которая, вероятно, некогда стояла в храме нашей Госпожи теней, а также колонны, разбитые пополам, и пульсирующие жилы скал, всё ещё покрытые грязью.

Чистый альман. Чище, чем я когда-либо видела.

— Мне всегда нравилось выражение удивления на твоём лице, Рен. Ты знаешь, что это такое?

Я не реагирую на его слова. Если бы он правда знал меня, то понял бы, что это не удивление, а ужас. Но мне приходится улыбнуться.

— Иллан говорил нам, что альманов больше не осталось. Что их стёрли в порошок и бросили в море.

Мендес наклоняется, чтобы поднять один из камней. Он высечен в форме куба, но слишком большой для игрального. Может, это был весовой груз или украшение для алтаря.

— Так и было. Однако несколько лет назад мы нашли один храм, оставшийся нетронутым.

— Где? — спрашиваю я и только потом понимаю, что не стоило. Это прозвучало слишком жадно.

Но Мендес не замечает этого, зачарованный пульсирующим светом в камне. Мои пальцы покалывает от концентрации воспоминаний в этой комнате. Я уже держала в руке альман, но оно не ощущалось так. Как много я ещё не знаю о своей силе. Я бы чувствовала то же самое, если бы оказалась в храме?

— Это уже не имеет значения, — отмахивается Мендес, но по тому, как он избегает моего взгляда, я понимаю, что он лжёт. Что они делают со всем этим? Он опять показывает на камень. — Мы изготовили новый трон для короля Фернандо. Наша прошлая робари обнаружила, что воспоминания, сохранённые внутри, уже исчезли. Знаешь, почему так?

Не уверена, проверка это или нет, поэтому отвечаю единственную правду, которую я знаю:

— В самых ярких хранятся самые отчётливые воспоминания. Те, что светятся слабо, уже начали таять со временем. Хотя, говорят, альман может хранить воспоминание годами, иногда десятилетиями, прежде чем начнёт угасать. Полагаю, что из трона уже забрали воспоминание.

Он выглядит довольным моими знаниями, и я знаю, что ответила верно. Свободной рукой он сжимает моё плечо.

— Ты всегда была способной ученицей.

Я бы посмеялась над его выбором слов, если бы смех не превратился в всхлипы.

— Спасибо, ваша честь.

— Теперь мне нужно, чтобы ты кое-что сделала для меня.

— Всё, что угодно.

— Ты сама понимаешь, что король не был доволен вчера, — Мендес бросает взгляд на мою руку.

— Мне жаль, что я подвела вас перед королём.

— Пока ты верна своему слову, я буду защищать тебя, — он кладёт ладонь мне на щеку: так он раньше успокаивал маленькую меня. Я вечно боялась темноты, а он говорил: «Там ничего нет, милая. Это просто тени». Но он ошибался. Там было кое-что. Начало Серости.

— Что вы хотите, чтобы я сделала?

— Мориа переманили некоторых граждан на свою сторону. Наш долг выяснить, кого именно и что они планируют делать дальше.

— Шпионы? — я рада, что мой голос прозвучал удивлённо. — Почему же не использовать Руку Мориа? Собрать всех живущих во дворце, и пусть вентари проверит их мысли.