RDR-73: Потерянная земля (СИ)

Сердце парня стучит также быстро, конные скачки устраивает. Страх и ему передался на подсознательном, эмпатическом уровне, словно под дых с размаху ударили. Он много раз так просыпался по ночам, ловя проекцию жутких сновидений на подсознательном уровне. Страдал, что не способен никак помочь, успокоить.

Гуку и сейчас плакать хочется от бессилия. От того, что не может он, как бы не хотел, вырвать эти воспоминания, кошмары из девичьей памяти с корнем. Перерубить их, уничтожить, спалить к чёртовой матери. От того, что сам же частично поспособствовал её заточению. Сталкер простить себе этого до сих пор не может. И не важно, был ли у него выбор или нет. Не может. Он дрожащие руки в ладони берет, умоляюще стискивает, в глаза заглядывает, прощение ищет.

— Не отпускай меня… — сдавленно лепечет Сури, пряча лицо в его ключицах, слезами их орошая.

— Не отпущу. Никогда не отпущу, — Чонгук крепко зажмуривается, прогоняя предательскую влагу с трепещущих ресниц. — Прости, прости меня… — тревога глубокой бороздой пролегает на переносице. Главный орган снова болезненно ёкает, замирает на долю секунды, чтобы рассыпаться потом на осколки.

Молодой человек клянется себе, что сделает всё возможное, чтобы избавить дорогого ему человека от жуткого прошлого. Залечит израненную душу. Любовью искренней исцелит. Ведь этот худенький хрупкий клубочек в его руках теперь смысл всей его жизни, как бы банально это не звучало.

И Сури чувствует это. Ловит флюиды глубокой нежности, впитывает ауру искреннего сочувствия и покаяния. Чудодейственную силу бескорыстной любви черпает, отдушину в ней находит. Разгорячённой кожи невпопад губами касается, прерывистое дыхание там оставляет. Чувство вины благодарными поцелуями робко гасит, ласковыми прохладными ладонями остужает.

Гук наконец кристально ясно понимает, что они с самого начала были связаны. С первого дня знакомства его не покидало странное ощущение, что он знает девушку уже очень давно. Ведь доверился сразу же, без промедлений и оглядок. Вручил себя и свою жизнь в её тоненькие ручки. И то вынужденное переливание связь только усугубило, закрепило, печатями заковало. Она давно стала чем-то живым, материальным, осязаемым. На крови мощнее любого заговора заработала. И теперь ничто не заставит порвать эту невидимую нить. Он сгинут друг без друга. Пропадут.

========== Глава 15. Эпилог. ==========

Год спустя.

Забросив маску и маркер в багажник, разворачиваюсь лицом к холмам, возвышающимся над лесопарковой зоной. Вершины их уже почти слились с вечерним небом. Со вздохом облокачиваюсь о капот джипа, не спеша стягивая защиту. Переодеваться не хочется, да и нет сил, потому так и остаюсь в камуфляже. Полигон опустел. Все давно уже разъехались после игры. А я намеренно тяну время. Впитываю в себя тишину, нарушаемую только шелестом листьев да стрекотом сверчков в траве. Состояние на душе из паршивого перетекло в тоскливую хандру. Внутри все еще горько и противно, будто кошки нассали. От этого шальные мысли бродят в голове. «Закурить бы…» Может это помогло бы затуманить уныние. Чтоб полегчало, отлегло.

И уже не кажется такой хорошей идея восстановиться на кафедре биофизики родного университета. Сегодняшняя лекция по молекулярной биологии была на удивление нудной, бессмысленной. Сжигающей все нервы. Амёбная аудитория все никак не могла въехать в тему. Задавала без конца глупые вопросы. Отчего хотелось за волосы схватиться: «Что я здесь делаю вообще?» И вот даже любимое хобби не помогло. Пейнтбол всегда давал хорошую душевную разрядку. Но не сегодня.

Накрапывает дождь. Я смотрю в серое, затянутое тучами небо, ловя на лицо первые холодные капли. Оно такое же мрачное, как и мое сегодняшнее настроение. Именно в этот день год назад я впервые столкнулась с Чонгуком у открытых гермоворот. Яркая фотография всплывает в памяти: ошарашенный сталкер смотрит изумлённо, в широко распахнутых тёмных глазах я вижу своё отражение. Такой растерянности и смятения больше не доводилось наблюдать.

Спустя пару минут начинается настоящий ливень. Даю ему волю вымочить меня практически до нитки, прежде чем наконец сажусь в салон. Капли стекают с волос по подбородку, одежда сочится влагой, собирая на сидении приличную лужу. Но я этого не замечаю. Воспоминания уносят сознание все дальше и дальше.

Кольцо его крепких рук. «Я тебе ничего не сделаю…» Горячие обжигающие пальцы, огонь которых застал врасплох. «Сури-я…» — тот момент, когда мое сердце чуть не остановилось. Его лукавая улыбка и прищуренные хитрые глаза. Первое боевое крещение. Вместе. Бок о бок. Плечом к плечу. Его жизнь на волоске… и пылающая факелом любовь. Рефлекторно выдыхаю, подавляя спазм в горле. Карантин. Болезненные процедуры. Боль, страдания, муки, существование порознь… Зажмуриваю глаза, откидываясь макушкой назад, силой впечатываю ее в подголовник. Как всё изменилось с тех пор.