RDR-73: Потерянная земля (СИ)

Чонгук стоит у плиты и вовсю увлечен процессом готовки. Он успел переодеться в домашний легкий лонгслив с широким воротом и свободные штаны. Ткань идеально лежит на широких плечах, облепляет, подчеркивает каждую мышцу на подтянутой спине. Даже позвоночник, делящий её на две ровные половины, проступает так явственно, что приходится прятать зудящие руки между коленей. Так хочется провести пальцем вдоль него, очерчивая каждую косточку, каждый выступ.

Сидя на стуле за барной стойкой, я впервые имею честь наблюдать, как Куги готовит. И это поистине завораживающее зрелище! Сталкер затянут в черный шефский фартук. И поясница его такая узкая по сравнению с плечами, что под кожу просачиваются мелкие мурашки от восхищения. Кусают, дразнят, кожу в гусиную превращают. Парень сосредоточен и не видит, как я растекаюсь на стуле лужей от переизбытка чувств. Рот его слегка приоткрыт. Непослушная челка упала на лоб и он откидывает её резким движением головы, чтобы не мешалась. Рукава засучены до локтя, открывая крепкие жилистые предплечья с тонкими запястьями. От этих натренированных рук глаз оторвать невозможно! Он ловко орудует ножом, отправляя овощи и мясо на сковородку одним взмахом. И я понимаю, что не выдерживаю больше накала эмоций, что бушуют сейчас в душе.

Тихонько подхожу, обнимаю Чона со спины. Прислоняясь как можно плотнее, вжимаясь теснее. Всеми клеточками слиться воедино хочется, переплестись и остаться так навечно.

— Голодная? — сталкер пытается обернуться на меня через плечо. — Сейчас все будет готово…

— Нет… Нет, — шепчу ему в спину, уткнувшись лбом прямо в серединку. — Я просто… боюсь поверить в происходящее. Скажи, что я не сплю, Куги… — эмоции переполняют, рвутся наружу фонтаном и мне тяжело с этим ураганом справиться, утихомирить его, разобраться в себе.

Чонгук откладывает нож, разворачивается. Обхватывает руками за талию, легко приподнимает вверх. В тёмных глазах блики света пляшут, отражаются, переливаются. Мягкие вишневые губы тянутся навстречу, нежно касаются, целуют:

— Не спишь. Я здесь, я рядом.

— Я люблю тебя, — шепчу ему в ответ и вижу, как на лице парня расцветает невероятная светлая улыбка. Куги счастливо улыбается, обнажая ряд зубов, мило сморщивая нос, щуря глаза. Так, что их практически не видно. Его лицо моментально преображается. И это волшебство какое-то. Пространство словно солнечными лучами озаряет. Я зачарованно разглядываю продолговатые ямочки на щеках, пухлые смешливые морщинки у глаз. Это чудо полностью моё и только для меня. Без остатка.

Вечером после прекрасного ужина я стою на балконе. Прохладный проказливый ветерок теребит распущенные волосы и просторную футболку, норовя подобраться ближе к телу. Последние лучи закатного солнца блеснули ярко-красным бликом на небосклоне и скрылись за горизонтом, уступая место ночи.

С верхних этажей высотки окрестности мегаполиса видны, как на ладони. Город внизу живет своей размеренной, повседневной жизнью. Машины, переливаясь красно-желтыми огнями, змейками стекаются к перекресткам, гудят нетерпеливые клаксоны. Люди спешат, бегут, кто домой, кто по делам, неспешно прогуливаются. В окнах домов горят маячками люстры. Где-то слышна музыка, где-то смех, местами брань. Эта картина для меня настолько сюрреалистична, что всё кажется ненастоящим, фальшивым. Как графика в компьютерной игрушке.

Они ведь даже не представляют, что там за чертой зоны отчуждения. Не осознают, с какой смердящей опасностью живут бок о бок. Каково это выживать, выгрызать зубами каждый новый день, голодать, мерзнуть, биться насмерть…

Я смотрю вниз на обыденное, монотонное течение жизни и не могу поверить в реальность. Хмурю брови. Стискиваю балконные перила руками, аж металл скрипит от влажных пальцев. Смогу ли я когда-нибудь также сидеть беззаботно в кафе, пить коктейли, смеяться и ни о чем не беспокоиться кроме пробок, работы и зарплаты? Смогу ли после всего пережитого вернуться в этот сытый, довольный мир, где всего в достатке? Чувствую, как начинает кружиться голова. Закрываю глаза, медленно выдыхаю. Мне страшно. Почему мне страшно? Ступить туда, оказаться среди прохожих, влиться в поток, нырнуть в эти обыкновенные будни?

Внезапно горячие руки ложатся на плечи, вынуждая вздрогнуть от неожиданности.

— Ты сильно напряжена… — слышу за спиной тихий голос сталкера.

— Это привычка, — успокаиваю его, умалчивая об истинной причине. Как же сложно признаться в слабости. Себе самой сложно, что уж говорить о Чоне. — Знаешь… Весь город передо мной, я у него на виду и… никто не нападает. Опасность не подстерегает, из-за угла за тобой не следит, не караулит. Так непривычно…

— Ты забыла, что мы делим одни чувства и эмоции на двоих, — он мягко разминает одеревенелые мышцы, согревая их ладонями, снимая тяжесть и бремя постоянной бдительности. — Теперь ты не одна, Сури-я. И тебе не придется проходить через всё это в одиночку. Я буду твоей опорой и надежным плечом, на которое можно облокотиться. Слышишь?