Реабилитация: как это было Март 1953 - февраль 1956гг.

Нарушения советской законности органами прокуратуры в надзоре за следствием в НКВД

Вопиющие нарушения советской законности, массовые аресты ни в чем неповинных людей, жестокие избиения, истязания и пытки арестованных происходили при прямом попустительстве Прокуратуры СССР. Более того, в ряде случаев сами прокуроры являлись прямыми участниками грубейших извращений основ социалистической законности и советского правопорядка.

Все аресты граждан производились, как правило, органами НКВД без санкции прокурора. Конституционное требование о том, что «никто не может быть подвергнут аресту иначе как по постановлению суда или с санкции прокурора» не имело силы.

Прокурорского надзора за расследованием дел в органах НКВД фактически не существовало. Арестованные допрашивались только работниками НКВД, прокуроры, как правило, в допросах не участвовали.

Роль прокурора в надзоре за следствием сводилась к штампованию следственных материалов — утверждению обвинительных заключений и направлению дел в суд.

Установлены многочисленные факты, когда бывший заместитель Прокурора СССР Рогинский при утверждении обвинительных заключений по делам, направляемым на рассмотрение Военной Коллегии Верховного Суда СССР, даже тогда, когда обвиняемому не предъявлялось обвинение по статье 58-8 Уголовного кодекса (террористический акт), произвольно вписывал эту статью, сознательно создавая этим «юридическую основу» для применения постановления ЦИК СССР от 1 декабря 1934 года, по которому было установлено упрощенное судебное производство и немедленное исполнение приговора.

Такой «прокурорский надзор» сводился к «оформлению» террористической расправы со многими честными советскими людьми.

Следует также сказать, что бывший Прокурор СССР Вышинский вдвоем с Ежовым в т. н. «особом порядке» осудили десятки тысяч поляков, латышей, бывших служащих КВЖД и других. Эта «двойка» в один день выносила по несколько сот смертных приговоров.

Грубейшие нарушения законности в прокурорском надзоре имели место не только в центре, но и на местах.

В распоряжении Прокуратуры СССР имеются материалы, свидетельствующие о том, что некоторые прокурорские работники не только не делали попыток пресечь беззакония, творившиеся в органах НКВД, но и сами толкали чекистов на произвол.

Так, бывший помощник Главного военного прокурора Калугин, находясь в 1938 году в Дальневосточном крае, учил работников УНКВД, как надо допрашиватъ, заявляя:

«Вы не умеете допрашивать, вы его допросите по-московски, оденьте ему наручники, дайте ему хорошенько и он вам даст дюжину заговорщиков».

(Личное дело бригвоенюриста Калугина Л.М.)

Необходимо отметить, что за извращения советской законности Калугин в марте 1940 года парторганизацией Главной военной прокуратуры был исключен из партии.

Судебный произвол Военной Коллегии Верховного Суда СССР

Многочисленными фактами установлено, что Военная Коллегия Верховного Суда СССР при рассмотрении в 1937-38 гг. дел о контрреволюционных преступлениях, попирая основы законности, встала на путь вынесения незаконных приговоров.

В 1937-38 гг. сложилась порочная практика, когда НКВД СССР, заканчивая следствие по делам, подлежащим рассмотрению в Военной Коллегии Верховного Суда СССР, заранее определял меры наказания обвиняемым. С этой целью в НКВД составлялись списки лиц, дела на которых подлежали рассмотрению в Военной коллегии. В списках указывались фамилии лиц, предаваемых суду, и заранее предлагалась мера наказания. Эти списки Ежовым направлялись лично т. Сталину для санкционирования предлагаемых мер наказания. В 1937-38 гг. т. Сталину было направлено 383 таких списка на 44.465 ответственных партийных, советских, комсомольских, военных и хозяйственных работников. В подавляющем большинстве им определялся расстрел.

После утверждения списков т. Сталиным работники НКВД, до направления дел в Военную Коллегию, делали в этих делах отметку в соответствии с утвержденной мерой наказания. Если обвиняемый подлежал расстрелу, то на обвинительном заключении ставили «1» (первая категория), если обвиняемого нужно было осудить к лишению свободы, то делалась отметка «2». Этими отметками и руководствовались члены Военной Коллегии Верховного Суда СССР, вынося приговоры по делам.

Судебного рассмотрения дел в Военной Коллегии по существу не было. Военная Коллегия, вынося заранее предопределенные меры наказания, механически штамповала материалы предварительного следствия.

Все «судебное заседание» Военной Коллегии, включая и время вынесения и оглашения приговора, занимало лишь 15–20 минут.

Так, Военной Коллегией всего за 20 минут были рассмотрены дела и осуждены к расстрелу: Заместитель Председателя Совнаркома СССР Межлаук, нарком оборонной промышленности Рухимович, нарком просвещения Бубнов, секретарь ЦК КП Украины Попов, зав. отделом ЦК КПСС Стецкий и многие-многие другие.