Реактивация! (СИ)

- Нет, Лев Борисович, это работа партнёров, а меня интересует лишь второй этап, причём в виде практических результатов. Мне форсионные кристаллы нужны, буду из них медальоны делать для своих подопечных.

- Но Саша говорил, что эта разработка Нобелевкой пахнет, неужели тебе такое неинтересно? - втиснулась в беседу хозяйка.

Пришлось оторваться от вкуснятины и обьяснить, что Нобелевские лауреаты, по сути, несчастные люди. Им приходится по два-три года ездить повсюду, со всеми подряд встречаться, пожимать бесчисленные руки и не иметь спокойной жизни. Оно, конечно, престижно для людей возрастных, а лично для него очень неудобно.

- Молодые годы, потом, ни в каком собесе не выдадут, так что обойдусь без премии.

Царица довольно улыбнулась - уж она-то понимала в чём истинные ценности и отличала их от выспренности и понтов. Хотя остальным, людям учёным (Наталья Львовна тоже была кандидатом наук, правда по психологии), такие объяснения ко двору не пришлись. Кто же в здравом уме и твёрдой памяти не мечтает о самой престижной вершине признания? Такого просто не может быть, разве что среди спортсменов!

В перерывах между блюдами, Олег пообщался со Львом бен Борисовичем из рода Эпштейнов. Седовласый важнючило, доктор наук, занимался мёртвыми языками и редкими текстами на них. Его брат, Борис Борисович, жил в Ленинграде и вообще погряз в расшифрке языка этрусков, работая в Русском музее. В какой-то момент, раззадорившись своим собственным рассказом о древних тайнах, учёный достал заветный листок, где была копия текста, до сих пор не расшифрованного никем.

- Странностью является то, что написано явно на иврите, но какой-то неизвестный диалект, совершенно незнакомый. На, посмотри!

Здоров живёшь, пирожковоз, нашёл кому такую фиглю показывать! Но отказываться неудобно - пришлось взять. И почитать.

- Да уж, с вами, умками, не соскучишься, - разыгрался парень, - если русскими буквами китайские слова написать, тоже никто не поймёт что за "диалект". Видимо писец не знал иноземного языка, вот и записал родными буквами, на хибру.

Лев моментально ухватил тему и умчался в кабинет зятя, чтобы исчеркать пару десятков страниц. Остальные были заняты другими делами и пришлось снова перекурить. В общем, после поедания блюд, наступило время пения под гитару. Как раз и языковеда оторвали от нирваны самокопания в новой версии. Тортик - няй-няй-няй - был дюже вкусным, так что Старков погрузился в эйфорию, слушая дружищу.

- Олег, ты же говорил, что тебе снится, как ты поёшь, - неожиданно спросил Зелинский, - может попробуешь?

Опаньки, аж кусок торта в зобу спёрся! Конечно, он поделился как-то своим песенно-гитарным сновидением, но по-братски, а не чтобы за язык хватали. Дурацкая ситуация, но в 1971 году, в прежней жизни, Шмын случайно, в силу провокации на ровном месте, сел за руль. После трёх месяцев снов о вождении. И сначала довёз пьяного шофёра своего деда до дома, а потом ужаснулся, сообразив, что водил-то лишь во сне до этого! И куда теперь, мама дорогая?

В принципе, через сны многие учатся, особенно, если видели процесс того или иного действа со стороны. Достаточно часто, чтобы запомнить порядок движений. А подсознание формирует новое умение, но как решиться воплотить его в жизнь? Тем более, что вождение автомобиля гораздо проще игры на гитаре и песнопения. Покажите пальцем на того, кто плохо зная нотную грамоту, вдруг возьмётся брать аккорды и лихо перебирать струны. Даже, если всё это неоднократно видено, слышано и подпето со стороны. Да, подсознание способно втемяшить в голову даже соответствие тональности и постановки пальцев. Вот только опозорится сам Старков, а хитромудрая подспудность отхихикается где-нибудь в глубине, между фибрами и диафрагмой!

- Ну, что ты глупости городишь, если парень никогда в руках гитару не держал? - вступилась психологиня Наталья.

Лучше бы она промолчала, не провоцируя знаменитое свойство русской советской души - "Кому нельзя? Мне?"

- Пусть вам всем теребеньки приснятся за мой позор, - обнаглел Старк и взял в руки свою мечту, пополам со страхом, - где здесь пропасть для свободных людей?

Виктория аж замерла от восхищения, этот парень был намного интереснее пресловутого Ромы и, к тому же, отчаяннее. Что-то сжалось внутри, словно быстро едешь с горки. Хотелось чудес, пусть даже на ровном месте. Олег притих на несколько секунд, выбирая песню к случаю, потом повернулся к самым возрастным и рискнул:

- Исчезли солнечные дни, и птицы улетели,

И вот проводим мы одни - неделю за неделей.

Вдвоём с тобой, вдвоём с тобой, остались ты да я,

Любимая, любимая, бесценная моя!…