Реактивация! (СИ)

Ага, размечтался! Немчик махнул рукой, пугая со смехом ребёнка, и башню моментально снесло, превращая мягкого, трусливого пацана в Боевого Старка, уже работающего на подсознании, с отключенным разумом. Приближение к Джуре…резкий пинок прямо в боковину коленной чашечки…Джура слегка припадает и чуть-чуть поворачивает голову…мощный прямой в висок, левой…отморозок падает на бок…ещё пинок пыром прямо по голове…шаг через недобитка…точный удар правой в кадык Немчика…руки гандона двигаются к горлу…сам он слегка наклоняет тупую башку…удар левой в челюсть и правой в зубы…Немчик откидывается…мощный удар по яйцам, не защищённым шубой…

Запинать тварей не дали: во-первых, соображай вернулся, во-вторых, выскочил вахтёр и пара студентов, и помогли Юре оттащить сбрендившего парня от двух корчившихся на асфальте козлов. Джура с Немчиком, в конце концов, ускреблись вдоль стенки за общежитие, а Чебрик усадил успокоившегося Шмына на лавочку. Рядом был сугроб, в котором Олег начал оттирать перчатки от крови - хорошо хоть кожаные, а не шерстяные. Перепуганная Вика, красотка до мозга костей, тоже присела, а малютка лет пяти-шести подошла, осмелев.

- Ты, дядя, рыцарь и за нас с мамой заступился, да?

Резко уставший Старков, потративший кучу энергии на "боевой раж", нашёл всё-таки силы, чтобы ответить.

- Бамбук я, а не рыцарь. Тебе же, наверное, страшно было драку видеть? А я не подумал об этом, не сердись, пожалуйста.

- Нет, ты рыцарь, мне мама книжку про них читала, а дедушка сказку рассказывал. Они всегда к хорошим людям на помощь приходят. А я Алёнка, мне пять лет, но летом будет шесть, - доложилось мелкое очарование.

- Тогда я Олег и мне четырнадцать лет. И я тоже сказки люблю, но не слушать, а читать и рассказывать.

Вика растерялась, не врубившись в отличия между разными видами уличной шпаны, и готова была прервать разговор в любой момент. Но тут Юра, воспользовавшись случаем развязать язык, вдруг вклинился:

- Алька вечно с малышами возится, у него свой маленький брат и он ему сказки читает. А ещё с улицы собрал младших и соревнования, и игры им устраивает.

Чебрик, гад, выдал позор Старкова, который действительно водился с теми, кто на два-три года младше его, придумывая им разные игрища. Врождённая инфантильность и абстрагированность от ровесников сделали из парня своеобразного гуру для более молодой поросли. Правда, польза тоже имелась, пацаны не курили, не пили, а очень даже читали книжки и занимались спортом. Да и уличная романтика их не сильно увлекала, так как Старший Брат открыл им целый мир выдумок, приключений на ровном месте и прочей интересной белиберды.

- Ой, мама, дядю Олега поранили, - сообщило маленькое информбюро, - Смотри, кровь на рукаве пальта.

- Не пальта, а пальто, оно не склоняется, - тут же поправила будущая училка и переводчик, - пошли, рыцарь, мы тебя отстираем.

- А погладить не забудете? - уточнил, автоматом, локальный герой на час.

Тут же зазвенел мелодичный, звонкий колокольчик "…хихихик…хихик..хихик…" и Олег Александрович понял, что погиб. Так как растаял и его теперь можно намазывать на кусочек хлеба. Солидную часть из пятидесяти пяти лет он мечтал о дочери, но от него рождались лишь мальчишки. А уж доча, столь славно хихикающая, вообще была за гранью мечты! Покорно встав, он по инерции взял девочку за руку и потопал на процедуры. Вахтёр лишь махнул рукой, решив не проявлять излишней бдительности.

Виктория жила вместе с двумя соседками Машей и Людой (ещё одна, недавно, урыла в декретный отпуск к родителям). Так что желающих подсобить драчуну имелось в наличие с запасом. Олегу выдали спортивные штаны, потому что брюки тоже испачкались во вражеской крови. Алёнка, не раздумывая, увела нового друга в примыкавшую подсобку с окошком, читать ей сказки. Девушки использовали вспомогательную комнатку для своих ремёсел, а, иногда, и для интима. Оба сказочника расселись с удобством на кушетке, выделив одному из них большую сказочную книгу с картинками, для исполнения долга патрона.

В большой комнате, Чебрик уже вовсю разговоры разговаривал с местным населением, а Виктория умчалась в хозкомнату с пальто и брюками. Старшие иногда прерывали трёп, вслушиваясь в дебаты по поводу сказок.

- Ну как же серый волк может говорить человеческим языком, если у него рот неправильный?

- Рот у него правильный и называется пасть, а вот горло не очень правильное. Поэтому волк мыслями общается, а по-человечьи разговаривает Иван-царевич. Поняв, мелкоскоп?

- Я не мелкоскоп, а мелкоскопка, я же девочка. А что такое мелкоскоп?

Читание сказок прерывалось дискуссиями на предмет реалистичности описанного и сопровождалось бесконечным почемучканьем. Вика, решив разгрузить своего защитника от нападок дочери, пошла в подсобку. Дочка могла и порисовать, а Старкова следовало напоить чаем. На удивление, болтливая парочка выперла её, чтобы под ногами не мешалась и сообщила, что чай придут пить только вдвоём!

- Раз ты мне папу не завела, вот и не мешай моему Олегу быть случайным папой, пока он здесь. Подумай, мамочка, над своим поведением!