Реал и предубеждение (СИ)

Хорошо, когда у тебя есть карманные деньги. Еще лучше, когда ты их заработал честным трудом сам. Сенька уже битый час слонялся по разряженному в праздничные украшения моллу и никак не мог придумать, что же купить. Определенно, это должно было быть что-то милое, что-то, что показало бы его чувства в лучшей мере. Только вот Петров абсолютно не имел опыта в подобных вещах, а просить кого-то ему казалось стыдным. Да и могли начаться неудобные вопросы. Лук, вон, уже который день донимал его с внезапной вечеринкой, на которую бесхозный Сенька в обязательном порядке должен был припереться. Петров отмалчивался и приглушал звук телефона, не желая отвечать, но вряд ли бы Сашка сдался так легко. Впрочем, пока Сенька был вне прямой досягаемости, все успешно сходило с рук.

- Ищите подарок для девушки? - участливо вопросила продавщица. От неожиданности парень вздрогнул, резко обернувшись, она же лишь ярко улыбнулась. - Надо же, какой симпатичный, она у тебя счастливица.

Петров явственно ощутил, как понемногу пунцовеют щеки и уши, продавщица же, женщина средних лет, лишь рассмеялась.

- Ох, молодежь… Я могу пом…

- Не надо, - резко прервал Арсений, быстрым шагом направившись прочь. Он хотел выбрать подарок сам. Отчего-то думалось, что это лучшее, что он может сделать.

Выбирать подарки утомительно. Понравится ей, не понравится? Что она любит и что не любит? Да, они много разговаривали, за прошедшие полгода стали настолько близки, что Сенька с закрытыми глазами мог бы перечислить ее любимые цвет, время года, сорт мороженого - да что угодно. Но как найти то самое, что передаст все то, что он хочет сказать, но, скорее всего, не сможет? Петров был реалистом и четко понимал, что язык у него отнимется уже на первой половине задуманной фразы, а уж что будет дальше, даже думать не хотелось… Однако оставить это дело нерешенным он не мог. В Новый год и самому обновленным - именно так говорили родители, и Сенька был с ними согласен.

- Может, это? - негромко под нос в закрывающий рот полосатый шарф. - Или нет…

Наконец, выбрал. Петров купил кофе в автомате и устало сел на один из пуфиков-диванов, разбросанных по территории молла. Он мог лишь надеяться, что его труды окупятся.

Ближе к вечеру Арсений начал собираться. Надел любимую черную рубашку и джинсы, поверх накинул тонкий бордовый свитер. Тщательно упакованный подарок уже дожидался в прихожей. Петров задержался, наматывая шарф поверх куртки, хлопнул сам себя по щекам, призывая поверить в реальность происходящего. Крепко зажмурился, подхватил пакет и вышел, звякнув ключами. Он боялся и ждал этого приключения. Пожалуй, слишком долго, чтобы сейчас оставаться спокойным.

========== 16. Любимая эгоистка ==========

Сенька смотрел на дверь и откровенно тупил. Тридцать первое декабря, через пару часов Новый год… А он топчется у чужого подъезда, даже не решаясь зайти внутрь, и наматывает круги у засыпанных снегом лавочек. Прохожих не так много, но они спешат, им некогда. Всех ждет дома праздник, любящие родные, веселье. А у Петрова сейчас дома никого нет. Это как-то необыкновенно грустно, что даже становится жаль самого себя. Арсений помотал головой, отгоняя дурные мысли, нахохлился, глубже сунув ладони в карманы дутого пуховика, и выдохнул облако пара в воздух. Снег не прекращал, будто над головой не небо, а огромная черная пропасть, откуда он валится целыми пригоршнями.

- Арсений?..

Негромкий голос заставил обернуться. Лиза, держа в руках тяжелые пакеты, смотрела на парня удивленно. Петров не нашел ничего лучше, как протянуть ей ладонь.

- Сумки тяжелые, давай, помогу.

К изумлению, Рудникова возражать не стала, опустила взгляд и протянула ношу, которую тут же перехватил блондин. Девушка прошла вперед, придержав дверь, парень зашел следом. У квартиры неловко замерли.

- До Нового года два часа, а ты только из магазина, - Петров опустил пакеты на дощатый пол. Лиза только кивнула, робко поднесла ладони к груди и потерла покрасневшие пальцы. - Замерзла?

Сенька шагнул вперед, плохо отдавая себе отчет в том, что делает, ухватил ее за запястья и спрятал ладони в своих. Ее руки были намного меньше, словно у куклы.

- У тебя тоже руки холодные, - Рудникова, если и удивилась происходящему, вида не подала. Она подняла голову и посмотрела ему в глаза. Арсений в очередной раз подумал о том, что взгляд у нее пробирающий. От него сердце начинало колотиться часто-часто, внутри все переворачивалось, замирало. И становилось очень тепло.

- Я Мельник, - сказал он.

Уголки губ дрогнули: Лиза приоткрыла рот, но не нашла, что сказать. Долгих несколько секунд, в которые Петров осознавал, что все кончено, она продолжала смотреть на него, тонкие брови предательски изогнулись, словно от боли. Наконец, Рудникова улыбнулась: криво, странно, как улыбаются устало после того, как переживут огромное горе.

- Обними меня, пожалуйста, - шепнула так, что можно было и не услышать, - пожалуйста.