Реализатор южного счастья

– Это тебе сейчас так кажется, что никому. А потом ой как понадобится! Локти начнешь кусать. – Возникла выразительная пауза, во время которой Валентина Андреевна достала из холодильника кастрюлю и начала греметь тарелками. – А твой юг, что? Сплошное кидалово, скрытое за красивой картинкой!

– Тебе откуда знать? Ты там не работала и не жила!

– Мне хватило одного раза! – Громко хлопнула дверца микроволновки. – Ты, наверное, не помнишь. Маленькая была, годика четыре. Мы тогда с папой поехали отдыхать на эти самые юга. И что в итоге? Его всего за пару дней увела какая-то шалава из местных. Домой мы с тобой вернулись вдвоем. А папка потом приехал через пару месяцев, когда с ним там наигрались. Но и здесь жить не смог. Забрал вещи и ушел насовсем. Побитая собака.

– Я это плохо помню… Но, так или иначе, его уход с работой не связан. Это разные вещи.

– Нет, Ника, не разные. Запомни: на юге хорошо только отдыхать, а не жить и работать, тем более приезжей, как ты. Обман на каждом шагу. В лучшем случае – не заплатят, в худшем – окажется, что ты им еще и должна. Все договоренности только устные: сегодня пообещал одно, завтра сказал другое, да еще на тебя сам наехал, якобы это у тебя память такая дурная. А ты даже толком постоять за себя не умеешь!

– Конечно, не умею, потому что ты меня постоянно одергиваешь!

– Я тебя не одергиваю, а защищаю. Потому что в жизни и так полно всякого говна, чтобы тебя так рано в него окунать.

– А потом вдруг окажется, что я его совсем не умею разгребать! И в мои тридцать лет ты начнешь меня упрекать, что я ни на что не гожусь и не могу отлипнуть от твоей юбки.

Мама грозно помолчала, а потом спросила:

– Ника, чего ты добиваешься?

– Я хочу уехать!

Разогретый ужин не лез Валентине Андреевне в горло, и она теперь нервно отстукивала кончиками ногтей по кайме на тарелке.

– Кем ты там будешь работать? Этим, как его, продавцом экскурсий? Ты вообще хоть что-нибудь знаешь о продажах?

– Я думаю, что быстро разберусь на месте.

– Ты думаешь… Ты думаешь, это как пальцами щелкнуть? На раз-два?

– Мам, не надо, пожалуйста. Мы послезавтра уезжаем. Давай не будем усугублять.

На самом деле Ника блефовала. Билеты еще не были куплены. Но эту бессмысленную перепалку пора было прекращать. И другого способа, кроме этого обмана, она не придумала.

А мама резко встала из-за стола и, максимально громко хлопнув дверью, вышла из кухни. Разговор прервался. Итог остался непонятен. Попробовать помириться с мамой или уже пойти до конца? Ника сделала первое, что пришло в голову: написала Свете в мессенджере, чтобы та покупала билеты. Через минуту Света отправила в ответ кучу лайков и эмодзи.

Процесс был запущен…

Часом позже Света прислала Нике ее билет. По любопытному стечению обстоятельств уезжали они действительно послезавтра. Места нашлись. Так что, можно сказать, она нигде не наврала.

Весь следующий день Валентина Андреевна не разговаривала с дочерью. Нику это даже забавляло.

В день отъезда мама зашла к дочери в комнату перед уходом на работу. Ника уже не спала и паковала вещи. Валентина Андреевна сухо сообщила, что не успеет прийти на вокзал и проводить ее, и оставила на тумбочке пятитысячную купюру на расходы на первое время. И ушла. Ни объятий на прощание, ни поцелуев, ни очередной полемики на повышенных тонах, ни слезных уговоров остаться. Ника осталась в недоумении от такого сдержанного прощания.

***

Уже в поезде Ника неоднократно задавалась вопросом: почему же ее все-таки отпустили? Может, мама здраво решила, что такое приобщение к труду и работе лучше, чем полное отсутствие оного? Поняла, что Ника все равно не пошла бы на то собеседование, даже если бы пришлось выгонять ее из дома пинками. А, может, ее просто отпустили назло? Ну, разрешили поступить по-своему, чтобы потом, в случае неутешительного исхода, постоянно напоминать о провале. «Я же предупреждала!», «Я же говорила, что на юге только кидают!», «Я же говорила, что на юге тебя каждый встречный-поперечный будет за нос водить, как невинную овечку!», «Я же знаю, что там опасность ждет на каждом шагу, и под каждым кустом тебя будут подкарауливать местные абреки-насильники!», «Я же говорила, что продавцом с нуля не станешь» и т.д. и т.п. Я же говорила! Я же говорила! Фу!

Нике от этих мыслей стало тошно, и она перевернулась на другой бок в надежде, что все неприятное мигом улетучится из головы. Чтобы ускорить процесс, она начала читать мантру собственного сочинения: «Черное море… Черное море… Скоро я скажу тебе: “Привет!”»

***

Не успели девчонки выйти из поезда, как их окатило горячим влажным южным воздухом. На ж/д вокзале подруг встречала Светина двоюродная сестра Юля. Стройная девушка невысокого роста с рельефными ногами и бесстыже красивым бронзовым загаром. Из-под красной бейсболки выглядывал растрепанный хвост, а на правом плече красовалась огромная татуха.

– Привет, тамбовчанам! – Юля расцеловала Свету в обе щеки и приобняла Нику за плечо. – Сейчас загрузим вас в машину и заселим, а потом – все остальное.