Секретно
Начальнику ОУР Куйбышевского РУВД майору милиции Горчеву Т. Т.
Рапорт
Докладываю, вчера, 21 июня 1989 года, проводя оперативные мероприятия по установлению неизвестного преступника, совершившего хищение личного имущества гр-на Японии Оцу Шитру в доверительной беседе с гр-ном М., подготавливаемым мною к негласному сотрудничеству в качестве доверенного лица, установил, что документы украли его знакомые воры-гастролеры из города Луганска по имени Саша и Сережа. Документы и ценности, кроме валюты, отдали гр-ну М. на хранение. Выработав с кандидатом на негласное сотрудничество легенду, он передал документы и ценности мне для возвращения иностранцу от лица сотрудников милиции. Кандидату на сотрудничество дано задание принять меры к установлению точных данных своих связей.
Паспорт и кредитные карты в количестве четырех штук прилагаю к рапорту.
Младший оперуполномоченный
ОУР Куйбышевского РУВД
лейтенант милиции Ильюхин
В этот миг Тюлень в Пассаже шарахнулся от очередной жертвы, испугавшись своего отражения в витрине. Похмельный мозг, облитый экспериментальным моющим средством «Элегия», этому отражению просто не поверил. «Тюлень» боднул лбом угол стеклянной кассы. Кожа на голове вспухла, а кассиршу пошатнуло на высоком табурете…
…Недели две, встречаясь глазами с разных сторон Невского, им было неудобно друг перед другом. У Ильюхина было чувство – будто он что-то украл. У Тюленя – будто что-то продал.
Штукин (прошлое – сентябрь 1999 года)
Однажды вечером Штукин заглянул в кабинет к оперуполномоченному Жене Радину, у которого обычно собирались те, кого никто не ждал дома. У Радина уже сидели Уринсон и Потемкин. Молодые люди откровенно маялись, всем хотелось выпить, а денег не было совсем. Самое неприятное заключалось в том, что и занять было не у кого, поскольку лимит и доверие дежурной части себя исчерпали. Так называемую «девятку», то есть средства, выделенные на материальную помощь спецаппарату (осведомителям) давным-давно уже списали на кормление понятых, правда, сами понятые об этом и не догадывались.
Достав из смятой пачки «Петровских» последнюю сигарету, Радин неуверенно предложил:
– Может, на «пьяный угол» нагрянем?
– Перебор! Позавчера с убойщиками и так пол-ящика смели у барыг, совесть надо иметь! – возразил Уринсон.
– А чего это убойщики на чужой каравай залезли? – разозлился Радин.
Уринсон постарался защитить убойную группу:
– А ты знаешь точное место, где концентрируются убийцы?
Потемкин вздохнул и уныло выдвинул еще одно предложение:
– Может на рынок к черным?
– В лицо знают – не откроют! – Радин знал, что говорил.
Последний спонтанный набег залегендированный под операцию «Эмигрант» на Андреевский рынок закончился целой делегацией от администрации рынка к начальнику УБЭП района. Шуму было много. Начальник УБЭП пообещал принять меры и таковые попытки действительно предпринял.
– А кто от следствия? – поинтересовался Штукин.
– Маленкова, – криво ухмыльнулся Уринсон.
– М-да… – повесил голову Валера. Маленкова была майором милиции, женщиной с интересной судьбой и богатым жизненным опытом. Безденежных оперов она на своем веку видала и перевидала. Маленкова, если и давала в долг, то только под залог табельного оружия. А у оперов оружия на руках не было, им временно запретили его выдавать, после того как Уринсон в кафе «Бригантина» выстрелил в барабан музыканту Лыскову. Штукин и Радин при этом дико гоготали. Лысков этот был однокурсником Уринсона и в свое время не давал Боре списывать…
Штукин почесал затылок и встрепенулся:
– А может быть, что-нибудь из вещдоков продадим?
Четыре пары глаз начали осматривать кабинет Радина, но ничего ценного, кроме двух треснувших лобовых стекол от «москвичей» и бампера от старой «Волги», не обнаружили. Все тяжело вздохнули. И в этот момент в кабинет через неплотно прикрытую дверь юркнул непонятно откуда взявшийся щенок. Он вперевалочку подбежал к столу, на котором сидел Радин. Опера молча уставились на будущую собаку.
– Дверь в ОУР не заперли, что ли? – предположил Радин.
– Слушайте, а щенок-то породистый! – родился преступный умысел у Уринсона.